0
— Дела идут нормально, восстановление проходит по плану. Когда оно завершится, пока точно сказать не могу, но рассчитываю как можно скорее вернуться в строй. Уверен, что это произойдет уже в апреле.
— В этом сезоне уже сыграете?
— Загадывать не хотелось бы, но думаю, что скоро приступлю к тренировкам в общей группе. А в мае уже смогу играть.
— Как проходит работа сейчас?
— У меня один выходной — воскресенье. Шесть дней в неделю я по пять часов работаю в зале и уже полтора месяца бегаю. Павел Плешков из медицинского штаба «Зенита» составил для меня специальный комплекс упражнений, который я и выполняю.
— Как же случилась настолько тяжелая травма? Со стороны это выглядело очень неожиданно.
— Какое-то стечение обстоятельств. Меня много об этом спрашивают, но я должен сказать, что сам точно не знаю, как это могло случиться. Поскольку сейчас я не играю, то смотрю очень много футбола и вижу, что подобных моментов возникает по несколько штук в каждом матче. Человек бьет по мячу, но промахивается и попадает в ногу. Просто я попал особенно неудачно — и сопернику, и себе. Глупая травма получилась.
— Страшно было?
— Когда я упал, то решил, что сломал ногу пополам. Потом потрогал ее, осмотрел, встал, и мне показалось, что все нормально. По дороге в раздевалку у меня сложилось ощущение, что это всего лишь ушиб. А вот когда я почувствовал, что ногу мне не поднять — понял, все-таки перелом. Вот тут, как говорится, у меня вся жизнь пронеслась перед глазами. Это уже было и правда страшно.
— Долгое восстановление трудно переносить?
— Это очень тяжело. Если честно, я уже не могу видеть тренажерный зал. Каждый день приезжаю и делаю примерно одни и те же упражнения. Только нагрузка увеличивается, вес становится больше — начинал я примерно с десяти килограммов, сейчас дошел до 60-70. Помогает то, что дочка растет и каждый день радует меня чем-то новым. Приезжаю домой, и настроение сразу же улучшается.
— Что дочка уже умеет?
— Если честно, она умеет все. Когда хочет, ходит, когда не хочет — ползает. Хочет — кричит, не хочет — ведет себя совсем тихо.
— Ребенок в молодой семье — испытание?
— Воспитывать детей и правда трудно. Но мы живем вместе с родителями жены — они нам помогают. Помогают и мои родители. А когда мы остаемся втроем с женой и дочкой, бывает нелегко! Ты ведь еще не всегда можешь понять, чего хочет ребенок, а она что-то просит и плачет, потому что приносишь совсем не то. Правда, я приезжаю домой вечером, когда все уже вернулись с работы, так что ребенок всегда радостный и довольный.
— Вашей дочке не так давно исполнился год?
— Да, 20 марта. Мы в этот день ее как раз крестили, потом собрались с нашими родителями, семьями моей сестры и брата жены. Посидели в кругу семьи.
— Свободного времени у вас сейчас больше, чем обычно? Поэтому так много футбола смотрите?
— В будние дни выезжаю из дома около девяти и возвращаюсь уже после шести вечера. Но свободного времени стало больше в выходные, тем более на выездах, например, ты практически постоянно чем-то занят, а выбор телевизионных каналов ограничен. Сейчас я могу смотреть сколько угодно матчей и смотрю футбол постоянно, как только заканчивается трансляция, переключаюсь на следующую. Кроме того, мне очень нравятся теннис, хоккей и волейбол.
— В этом смысле вам повезло с футбольным сезоном?
— В принципе сезон складывается интересно. Во всех чемпионатах, за исключением испанского, идет очень напряженная борьба. Ну и во Франции, как кто-то из комментаторов сказал, за 350 туров было понятно, что чемпионом будет «ПСЖ». Зато сколько в Италии забил Игуаин, как неожиданно в Англии «Лестер» идет на первом месте. При этом, наверное, главным открытием для меня остается мадридский «Атлетико» — команда играет в совершенно непонятный футбол. Симеоне привил им тактику, при которой, владея мячом 35% времени и нанося по два удара по воротам, удается побеждать. Не знаю, как это может нравиться: весь матч бегать, пытаясь отобрать мяч, даже если в конечном итоге это и дает результат. В недавнем матче с хихонским «Спортингом», идущим в зоне вылета, «Атлетико» нанес всего один удар в створ — Гризман забил со штрафного. Потом, правда, еще и проиграли 1:2. Пожалуй, самая странная команда для меня.
— За «Зенитом»-2 внимательно следите?
— Конечно, я хожу на все домашние матчи «Зенита» и «Зенита»-2, смотрю трансляции всех выездных игр обеих команд.
— Как вам Маурисио?
— Хороший парень, знает русский язык и на поле смотрится интересно. Но в «Зените» в принципе не может быть плохих игроков, поэтому в этом нет ничего удивительного.
— Наблюдать за футболом с трибуны непривычно?
— Мне кажется, прошла уже целая вечность с тех пор, как я получил травму. Но привыкнуть к футболу с трибуны я никак не могу, очень хочется на поле! Больше даже добавить нечего. Никому не пожелаю такой травмы и такого долгого восстановления. Тем более двух месяцев не прошло с тех пор, как я стал нормально ходить. До того ходил либо на костылях, либо через боль.
— Когда можно будет работать с мячом?
— Как только нога полностью пройдет, начну. И уже через несколько дней можно будет тренироваться в общей группе, потому что мышечную массу, которую я при ходьбе в гипсе растерял, я набираю в зале. А физические кондиции можно набрать очень быстро. Очень скучаю без мяча — когда просто бежишь, все время чувствуешь, как сильно хочется играть.
— Связи с командой не потеряли?
— Конечно, я встречаюсь с ребятами, когда приезжаю на тренировки. Все спрашивают, как нога, как идет восстановление, с кем-то я переписываюсь, кто-то звонит. У меня тренировка начинается на полчаса раньше, чем у главной команды, и, когда все приезжают, я спускаюсь в раздевалку поздороваться. Кроме того, мы общаемся в тренажерном зале, куда футболисты приходят после, а иногда и до тренировки. И с ребятами из «Зенита»-2 я, разумеется, постоянно общаюсь.
— Как вам сейчас атмосфера на трибунах Малой арены «Петровского»?
— Вы знаете, стало веселее. Команда борется за то, чтобы остаться в первой лиге, из-за этого у болельщиков сейчас другие эмоции. Если бы мы находились в середине таблицы, может быть, матчи казались бы более обыденными. Хотя, конечно, это было бы гораздо лучше для команды! Но раз впутались в такую ситуацию, нужно теперь из нее выпутываться.
— В прошлом году существовать на две команды было сложно?
— У меня такая ситуация давным-давно. В 17 лет я попал в главную команду и с небольшими перерывами продолжал с ней тренироваться. При этом я играл за молодежный состав, а потом начал играть за «Зенит»-2, и мне это нравится. Хотя, конечно, мне бы хотелось всегда играть за основной состав — думаю, это должно быть мечтой каждого футболиста, выступающего за дубль или играющего в первой и второй лигах. Состав же определяет тренер, и мы обычно только за два дня узнаем, кто из тренировавшихся с основой в следующем матче будет играть за «Зенит»-2. Но повторю, ничего сложного в этом для меня нет.
— Игровые связи не теряются, если не тренироваться вместе?
— Все-таки в нашем возрасте восстанавливать их еще не так трудно — мы молодые. К тому же с очень многими из футболистов «Зенита»-2 мы знакомы со времен Академии, поэтому, даже не выходя вместе на поле по нескольку месяцев, легко понимаем друг друга.
— Футбол после перерыва, вызванного травмой, уже немного по-другому смотрите?
— Кто-то хорошо сказал: «На трибуне я Ибрагимович». Но на самом деле взгляд на футбол у меня не поменялся. Болельщикам иногда кажется, что в какой-то ситуации можно было запросто лучше сыграть. Но на поле все совсем по-другому — скорость, прежде всего принятия решения, очень высокая.
— Люди в городе вас не забывают?
— Нет, иногда просят сфотографироваться, на стадионе спрашивают, когда вернусь в строй.
— Дочку на стадион привести собираетесь?
— Конечно! Сразу же как только начну играть. Надеюсь, совсем скоро.
