Участник экспедиции «Арктика»-2007 передал в музей «Зенита» уникальный флаг. В интервью «ProЗениту» он рассказал о футбольном болении по пути к Северному полюсу, походах на московские стадионы и собственной коллекции атрибутики.
— Давно ли вы болеете за «Зенит»?
— Как сейчас помню — с 1998 года, когда брат впервые позвал меня с собой на стадион. Сам я занимался фехтованием и за футболом следил не очень внимательно. А тогда, в 11 лет, пришел на девятый сектор, «Зенит» играл с «Локомотивом» и упустил победу. Я сразу сказал: «Куда ты меня привел?! Я сюда больше не пойду!» Но все равно начал время от времени ходить на «Петровский» вместе с братом — у него были абонементы, которые тогда еще выглядели как пачка сцепленных между собой билетов.
Потом появилась серия игр FIFA, правда, «Зенита» там, к сожалению, не было. Но я все равно футболом интересовался все больше и больше. В первое время на стадионе обычно бывал летом, но потом пошло-поехало. Я хорошо помню тот состав с Геной Поповичем, мне через знакомых даже подарки от игроков «Зенита» доставали. Дома до сих пор лежит календарь с автографами и персональным приветом от Саши Спивака, хотя на нем и написано «Павлику», а я не любил, когда меня так называли!
— Учеба и работа любви к футболу не помешали?
— В 2005-м я начал учиться в Макаровке, там нам давали бесплатные билеты в третий или четвертый сектор. А последние несколько лет постоянно хожу на шестнадцатый, мы там уже сдружились с ребятами. С ними, кстати, давно обсуждали, как быть с зенитовским флагом, который я привез из полярной экспедиции. Была мысль выставить его на аукцион, но потом решили, что будет правильным передать его в клуб.
— Что за история у этого флага?
— В 2007 году была организована экспедиция по изучению арктического шельфа с целью доказать, что Россия имеет преимущество при его освоении. Мы в составе экипажа ледокола пошли в этот рейс, кульминацией которого был спуск на батискафе и установка на географической точке Северного полюса российского флага. Куда бы я ни ехал, всегда беру с собой атрибутику «Зенита», хотя бы маленький значок. А тут мы отправлялись на Северный полюс, поэтому я захватил с собой шарф — все-таки там холодно! — и три флага: российский триколор, флаг Санкт-Петербурга и флаг «Зенита».
— Флаг дошел вместе с вами до Северного полюса?
— Перед погружением батискафов на Северном полюсе нас спросили, хотим ли мы что-нибудь опустить вместе с ними под воду. И я, конечно, решил, что на дне Северного ледовитого океана должен побывать флаг «Зенита». А потом все это аккуратно задокументировал, хотя мне еще двадцати лет не было: попросил организаторов экспедиции поставить на полотнище свои печати и с ним сфотографироваться.
— В дальнейшем флаг с собой в море не брали?
— В следующий рейс я его тоже взял. Только там, к сожалению, не было возможности с ним фотографироваться — хотя было бы здорово это сделать. Но мы ходили в ЮАР, а там, как оказалось, если и выпускали в город, то только большими группами. А с собой советовали брать минимальное количество вещей — все камеры и фотоаппараты оставлять на борту. Гулять с любыми ценностями было опасно, оставалось попытаться хотя бы мельком увидеть Кейптаун. Но в море мы этот памятный флаг «Зенита» тогда вывешивали на корме. Уже после этого я решил обязательно сохранить его и с собой брать перестал — начали стираться печати.
— И где хранили?
— Он висел у меня дома — я его даже отпаривать боялся. У меня в комнате вообще настоящий футбольный треш творится: флаги, шарфы, плакаты. Тем более я старался в местах, где бывал, покупать еще и атрибутику местных клубов.
— В той полярной экспедиции вы еще курсантом побывали?
— Я же учился в Макаровке, и, когда пришла пора первой серьезной плавательной практики, мы должны были идти на парусник «Мир». А я, если честно, совсем туда не хотел. Регата — это, наверное, круто, но мне казалось неинтересным получать по одному евро в день. На контракте даже курсантом можно было заработать 300–400 евро в месяц, а тут представилась возможность еще и на Северном полюсе побывать! Когда еще такой шанс появится? Ведь в портах, куда заходил парусник, оказаться в будущих рейсах вероятности куда больше.
— И какими были первые ощущения?
— Когда Кронштадт прошли, решил списаться в первом же порту! Не люблю замкнутое пространство, я впоследствии из-за этого действительно решил из моря уйти. А в той экспедиции у нас еще и очень длинные переходы были, а кроме как на лед, мы вообще никуда не спускались. В принципе это немного не для меня.
— В замкнутом пространстве — на корабле — о футболе говорят? Или это слишком рискованно?
— Конечно, мы говорили о футболе и в той полярной экспедиции. У нас даже был болельщик «Локомотива», который соглашался на то, чтобы «Зенит» стал чемпионом. Но только на следующий год, при условии что в 2007-м чемпионство возьмет «Локо». Он мне в ноябре прислал сообщение: «Ты был прав». А мне, конечно, очень хотелось увязать победу «Зенита» с тем, что мы опустили-таки флаг клуба на дно океана прямо на полюсе.
— За чемпионатом следили?
— Интернета не было. Но с нами на борту было очень много журналистов, которых в редакциях снабдили спутниковыми телефонами. Когда у них закончились некоторые запасы, я выменивал кофе, сигареты и кое-какой алкоголь на возможность позвонить. Скажем, приходил и предлагал банку кофе за десять минут разговора по телефону. Они же меня сами, правда, как-то отговорили от обмена — посоветовали не звонить: «Зенит» в тот день проиграл «Динамо». Когда журналисты уехали, нам оставалось через радистов получать радиограммы о том, как сегодня сыграла наша команда. А когда вернулись, я поехал в Москву на матч Россия — Англия, где наорался от души!
— Какой матч произвел на вас самое сильное впечатление в жизни?
— Мое самое сильное футбольное впечатление — победа над «Спартаком» со счетом 5:0 на «Петровском». После той игры у меня никаких эмоций не осталось. На стадионе орешь и радуешься, а когда спускаешься в метро, сил нет слово сказать — полностью всё выплеснул на трибуне. Тогда здорово болели и вираж, и центральные секторы. Понятно, что совершенно особенным для меня остается матч «Зенит» — «Бавария», и радость тогда была невероятная, но все-таки со «Спартаком», самым принципиальным соперником, было совсем другое.
— Есть ли у вас любимые футболисты?
— Как ни парадоксально, мне всегда очень нравился Широков, и я даже сейчас отслеживаю новости по тегу «Роман Широков». Хотя понятно, что и Андрей Аршавин, и Саша Кержаков, и Халк с Гараем не могли и не могут не впечатлять. А в мировом футболе моими любимыми игроками были Месут Озил и Мирослав Клозе — еще в те времена, когда оба играли в Бремене.
— Любите немецкий футбол?
— После «Зенита» второй любимый клуб — «Вердер». Мне очень нравилась их безбашенность: пропустим много, но забьем на один больше. Пожалуй, в этом можно найти что-то общее с «Зенитом» Петржелы. Но я всегда любил атакующий футбол — долго мечтал о том, чтобы «Зенит» и «Вердер» встретились в Кубке УЕФА. В свое время мечта не сбылась, а с учетом нынешних успехов «Вердера», думаю, встретиться с этой командой нам придется нескоро. Хорошо хотя бы, что это они, а не «Зенит» не дотягивают до уровня, необходимого для личной встречи.
— На выездных матчах «Зенита» бывали?
— Был на игре с «Осером». По итогам двухматчевого противостояния веселого, конечно, было мало. Но какой-никакой, а выезд себе в копилочку можно занести. Был один год, когда я отходил на все матчи в Москве, правда, тогда в Москве и работал. Абонемент у меня лежал дома, и место простаивало, зато на московских играх я обязательно появлялся. Ходил не на гостевой, а на обычные центральные сектора, но всегда при этом в атрибутике «Зенита».
— Бурной реакции соседей по трибуне это не вызывало?
— Вы знаете, у меня девушка болеет за ЦСКА. И в Петербурге мы ходим с ней на футбол вместе: я в зенитовской атрибутике, она в армейской. Но мы никогда не сталкивались с каким-то негативом в ее адрес — все реагируют адекватно, и просмотр проходит в нормальной обстановке.
— Неужели ни разу страшно не было?
— Страшновато было 2 мая прошлого года на матче «Спартак» — «Зенит». Я не успел купить билеты на «Открытие-Арену» в Петербурге и доставал их через московских друзей. В итоге угловой сектор был гостевым, а мы оказались за воротами в окружении спартаковских фанатов. Там мне пришлось снять все свою атрибутику. «Зенит» пропустил, и я решил, что мы уже не отыграемся. Зато когда, если не ошибаюсь, Смольников еще раньше Халка чуть было счет не сравнял, я так вскрикнул, что на меня обернулся весь сектор. Эти взгляды я надолго запомнил!
— С девушкой не ругаетесь из-за футбола? Спорите, кто станет чемпионом?
— Ну, я в любом случае надеюсь, что чемпионом станет «Зенит». Но когда мы вместе в Москве смотрели матч за Суперкубок, проходивший в Ростове, она надо мной, конечно, смеялась. Спрашивала: «Ну что?! Кто чемпион?» Понятно, что я все равно отвечал — мы!
— Вы привозите из-за границы футбольную атрибутику. А на матчи там ходите?
— Как-то попал на «Гамбург» с «Кёльном». Конечно, сумасшедшая атмосфера! Все время пытаюсь попасть на домашний матч «Вердера», у которого стадион забит битком вне зависимости от турнирного положения и где болельщики поют как на «Энфилде». Хочется на этот космос посмотреть, но пока по времени никак не срастается. Кстати, в Гамбурге мне однажды было очень дискомфортно в кафе из-за того, что с собой у меня был брелок «Вердера». Официант с таким видом спросил: «Бремен?!» — что я сразу же ответил: «Турист фром Раша!»
— С иностранцами интересно о футболе поговорить?
— Я работал с голландцами, которые в 2010 году, конечно, над нами издевались. Но я всегда напоминал им: «Помните, как мы вас в 2008-м хлопнули?» Оставалось только вместе посмеяться. А вообще они очень страстные болельщики. Как они ругаются, когда смотрят футбол! Ни слова не понятно, куча гласных, такие бурные эмоции! А уж если кто-нибудь переведет, что именно они говорят... Правда, бывает похлеще, чем у самого несдержанного из наших фанатов.
018:52 «Зенит» — одиннадцатикратный чемпион страны! 
