Сергей Мигицко: «Всегда представляю себя там, рядом с ребятами, двенадцатым игроком»

Сергей Мигицко познакомился с «Зенитом», когда приехал в Ленинград из Одессы поступать в Театральный институт и впервые попал на стадион имени Кирова. Так одним болельщиком у нашей команды стало больше. Теперь на «Петровском» есть персональное кресло Сергея Григорьевича (на нем висит табличка «одессит»), а на спектакли с участием Мигицко ходят зенитовцы разных поколений.

Один из моих персонажей, актер в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений», говорит своей любимой женщине: «Я не понимаю, когда играю, а когда просто разговариваю, потому что искренность — это часть моей профессии». Вот у меня примерно то же самое происходит с футболом. Он был моим любимым развлечением с детства. Помню, когда мне было лет десять, у меня была деревянная разлинованная доска с маленькими воротиками, мячиком, сделанным не помню из чего, и я сам с собой проводил чемпионаты каких-то несусветных команд из несусветных городов и стран. Я часами гонял этот мяч и сам же комментировал. Футбол так прочно засел в моей голове, что у меня вся квартира, вся гримерка были обклеены постерами, фотографиями, вырезками. Эта коллекция у меня до сих пор хранится. Вот так вот я любил и люблю футбол, и собираюсь еще долго любить.

Вообще-то я приехал в Ленинград болельщиком «Черноморца» и СКА — одесской военной команды, команды моего папы. Но вот однажды — точную дату не назову, но помню, что в команде играл Павел Федорович Садырин, — я пришел на стадион имени Кирова, на этот огромный семидесятитысячник, увидел аншлаг, увидел, как кипят страсти на поле и на трибунах! Я был очень взволнован, меня это буквально поразило. И с тех пор стал туда захаживать. Захаживал-захаживал, пока мы не познакомились, в 1982 или 1983 году, с Серегой Веденеевым. Он первый в моей жизни футболист, которого я «пощупал» вблизи. А познакомились мы на почве театра, он часто у нас бывал. В том чемпионском «Зените» все были большие театралы. В нашем театре бывали Дима Баранник, Аркаша Афанасьев, Сережа Дмитриев, Юра Желудков, Миша Бирюков… Так и началось наше братание. У нас были и остаются прекрасные отношения с тем «Зенитом», основанные на общих жизнелюбии и оптимизме. Ребята очень много отдавали сил на поле, а мы старались помочь им эти силы восстановить. В первый раз мы с Боярским поздравили «Зенит» в жанре капустника в 1984 году, когда наш клуб стал чемпионом СССР. Пели песню о болельщике:

Пускай невзрачен он на вид,
Но без него ничто «Зенит»,
— Простой советский ленинградец,
Что ночью за билетами стоит.

Не так давно Новый год с нами отмечал Саша Кержаков, и в нашем семейном актерском кругу он не потерялся — был абсолютно своим и очень веселым. А получилось так: мы собирались к Боярскому. По традиции, каждая семья что-то готовит, потом мы все это берем и к кому-то едем. Так вот, позвонил Кержаков: «У меня режим, так что я буду за рулем и могу вас всех подбросить». А наш друг и партнер Сергей Кушаков очень беспокоился: кто же нас повезет? Я ему говорю: ты просто приходи, я уже заказал VIP-такси. И вот мы берем все эти салаты, торты и так далее, спускаемся. Кушаков говорит: «О, машина хорошая. А кто води… те-е-ель…» И у него просто челюсть отвалилась!

На стадион я прихожу, чтобы оставить где-то там все свои мысли — домашние, рабочие. Чтобы на время забыть свои тексты, которые у меня в голове друг друга опережают, чтобы вышвырнуть их и предаться страсти. Знаете, я ведь всегда представляю себя там, рядом с ребятами, двенадцатым игроком. Мне много лет, а я все мальчишествую. Бегаю с парнями, открываюсь, чувствую себя членом команды. Если она выигрывает, у меня потом несколько дней все получается, если проигрывает — меня лучше не кантовать. Но ко всем играющим, ко всем, кто дружит с мячиком, я отношусь с огромным почтением. Я знаю, какой это атомный труд, я представляю себе эти нагрузки. Сейчас я не лезу в раздевалку «Зенита», и не нужно этого делать — там своя атмосфера, свой внутренний мир. Но однажды, очень давно, я попал в подтрибунное помещение и увидел Юру Желудкова, возвращавшегося с поля. Жуткое было зрелище. Он не мог разговаривать! У него звуки не складывались в слова! Вот что это такое. Поэтому я на ребят не злюсь и всегда говорю себе так: если сегодня они проиграли, завтра подарят нам хорошую игру.