Вячеслав Малафеев анализирует свой 400-й матч за «Зенит»: очередная победа над ЦСКА, традиционная голевая пятиминутка «Зенита» и преимущество в два мяча, становящееся традицией.
― «Зенит» начал резво, мы по всему полю играли активно, ― отмечает Вячеслав Малафеев. ― Прессинговали, здорово атаковали. Было много комбинаций и движения, что и воплотилось в мячи, забитые в традиционный для находящегося в хорошем настроении «Зенита» интервал. Первый тайм мы полностью контролировали игру, не подпускали соперника близко к своим воротам, забили ещё один гол. Под самый перерыв пропустили первый гол в этом чемпионате, который сохранил подобие интриги на вторую часть игры. Но это был «гол о двух концах»: с одной стороны мы пропустили, а с другой ― вышли на второй тайм более собранными, чем если бы сохранился разгромный счёт на табло. С соперником уровня ЦСКА два мяча ― не повод расслабляться, что армейцы и доказали, выйдя на поле и сыграв более агрессивно. Хозяева больше атаковали, нагнетали, навешивали ― но наша оборона справилась, мы быстро перестраивались. Пожалуй, во втором тайме у нас было куда больше острых атак, чем у соперника ― два выхода один на один, опять же, и два несколько спорных офсайда. Нельзя не забывать и о том, что для достижения результата ― победы ― нам не нужно было нестись вперёд сломя голову. Это позволило сыграть уверенно и держать мяч столько, сколько было нужно.
― Говорят, что иметь преимущество 2:0 перед перерывом ― опаснее всего. Мол, соперник может собраться и на «жилах» вытянуть ничью. А при счёте 3:1?
― Ощущается несколько иначе. Всё, конечно, зависит от матча ― против кого и где играешь. Но разница огромна, пропущенный мяч возвращает соперника в игру. Но сегодня он не позволил нам расслабиться, напомнил о том, что любая сверхострая контратака соперника сократит расстояние ещё больше, а инстинкт убийцы у команды, отыгравшей два мяча из трёх, поверьте, перевешивает всю усталость. Нам нервозность не была нужна, поэтому никто во втором тайме не рисковал. Мобилизованность и концентрация помогла нам избежать подобного развития событий.
― Двадцать минут начала второго тайма для обороны были особенно сложны ― ЦСКА поддавливал, было много навесов, ударов.
― Это было даже неплохо ― в какие-то моменты так играть даже легче. Особенно при таком счёте. Никаких сверхзадач перед нами не ставилось. Обычные моменты, в которых необходимо было выполнить свой вратарский труд.
― Подводя итоги своей 400-й игры за «Зенит», не кажется ли вам, что обстоятельства сложились весьма удачно? До игры соперник теряет двух лидеров, в начале матча «Зенит» забивает дуплетом, да и начало второго тайма, получается, легко пошло.
― Отсутствие ребят у ЦСКА, конечно же, особенно сказалось в первом тайме. Команде, привыкшей играть в одной манере, с признанным лидером оборонительной линии Игнашевичем, перестроиться было сложновато. Да и Дзагоев, находящийся в неплохой форме, мог бы помочь своим. Но нельзя принижать качества и тех, кто вышел вместо них ― футбол, как мне кажется, смотрелся. В общем, получилось у нас весьма неплохо.
― В бочке мёда не без двух ложек дёгтя ― Алвеш, а затем и Кержаков покинули поле из-за травм. Насколько серьёзно это повлияло на настроение команды после матча?
― К счастью, всё не так плохо, как кажется. Про Сашу скажу так ― небольшое повреждение, полученное на искусственном газоне, которое при другом счёте позволило бы ему продолжить играть. Тренеры решили не рисковать. Бухаров вошёл в игру хорошо, имел моменты, цеплялся за мяч впереди, напрягал соперника. Один Саша не стал рисковать, второй ― продемонстрировал свой потенциал. А замена Бруну, как мне показалось, с травмой не связана вообще ― просто ЦСКА выпустил низкорослых игроков, которые были быстрее его на коротких отрезках, и забросов стало мало ― Ломбертс справлялся полностью. Соответственно быстрые Губочан с Луковичем действовали против изменившегося нападения соперника лучше. Травмы у Бруну, повторюсь, я не заметил.
― Говорят, у победителей раны заживают быстрее, чем у проигравших.
― В этом есть правда. Когда выигрываешь, то и восстанавливаешься лучше. Никаких сомнений.