Павел Садырин. Избранное

Павел Федорович Садырин не был большим любителем давать интервью, а в некоторые моменты жизни категорически отмалчивался. «Наш „Зенит"» внимательно изучил высказывания тренера и выбрал самое интересное из материалов, опубликованных с 1969 по 2000 год.

Об учебе в институте: Старался пораньше сдавать все зачеты. С детства приучил себя не откладывать ничего на завтра.

О своей игровой карьере: Я всегда ставил перед собой максимальные задачи. Сначала стремился попасть в основной состав «Звезды», потом — закрепиться в «Зените», стать там лучшим игроком, попасть в сборную страны. Что-то удалось, что-то — нет. Но если бы не было цели, то вообще ничего не добился бы. 

О спасении утопающей: Мы просто действовали по обстановке. 

О несбывшемся: Я окончил пермский педагогический институт и очень хотел после окончания игровой карьеры тренировать мальчишек, растить из них мастеров. Но жизнь распорядилась по-другому. 

О тренерской методике: В те годы, когда я выступал в «Зените», у нас в тренерах побывали шесть человек. У каждого была своя «метода». Я уже тогда, думая о будущей работе, кое-что за ними записывал, но ни разу не было желания перенять чью-то систему целиком. Я всегда стремился идти своим путем, никого не копируя, никому не подражая. 

О главном тренерском секрете: Нет у меня никаких особых тренерских секретов, просто должна быть вера в успех своего дела. 

О поражении в финале Кубка СССР 1984 года: Очень трудное время было. Все на нас обиделись, будто мы десять раз уже выходили в финалы и каждый раз выигрывали, а тут проиграли. И в безволии нас упрекали, как будто не «Зенит» перед этим побеждал в трех матчах в дополнительное время и в сериях пенальти. И то, что не играли у нас пять человек, на которых я рассчитывал, никого не интересовало. Все ждали от нас только победы. Снимали перед финалом очень много. Я этого особенно не люблю. Не в приметах дело — ажиотаж создается. В результате ребята не выдержали пресса, поскольку груз был страшный. Все вышли как деревянные, хотя и старались изо всех сил. 

О сборах перед решающими матчами чемпионата-1984: Турнир получился рваным, осенью было много пауз. Поэтому мы решили провести два коротких сбора перед матчами в Москве и Днепропетровске. Нам говорили: в Сочи едете отдыхать? Приходилось терпеть, доказывать правоту делом. Ребятам нужна была смена обстановки, чтобы никто не отвлекал. В итоге мы победили в главных матчах на выезде. 

О золотом матче «Зенита» в 1984 году: Поверил в победу лишь за три минуты до финального свистка, когда мы выигрывали 4:1 и весь стадион встал. 

О постчемпионском синдроме: С игроками-чемпионами работать всегда сложнее. С одной стороны, когда команда выигрывает и футболисты начинают чувствовать вкус победы, это здорово. Но с другой — некоторые сразу же ищут выгодный контракт и пытаются уехать. Да и у остальных какое-то время голова кружиться продолжает. Кажется, что море по колено, что и работать вполне могут самостоятельно, не очень прислушиваясь к тому, что говорит тренер. 

О любимых футболистах: По-человечески, в жизни — они, конечно же, у меня есть. Но мое отношение к ним никоим образом не проявляется на поле. По крайней мере, я стараюсь этого не допускать. 

О профессиональных и моральных качествах: Человек может быть и рвачом, и склочником, но до тех пор, пока это не проявляется на поле, я не имею никакого морального права лишать его игры, а команду — нужного ей игрока. 

О взаимоотношениях в тренерском штабе: Помощники, они на то и существуют, чтобы не соглашаться с тобой во всем, а высказывать свою точку зрения. В этом случае у меня принцип один: считаешь, что прав, — докажи. Причем не только мне, но и остальным. И будем принимать решения вместе. А вывести меня из равновесия способен разве что явный обман. 

О новичках: Иногда приходится возиться с ними, как с детьми. В 16–17 лет, когда игрок приходит из дубля, он порой в чем-то намного взрослее сверстников, но как-то односторонне. И все разные. С теми, с кем давно работаю, могу позволить себе фамильярность — сказать, к примеру: «Рыжий, иди сюда». Но я двадцать раз подумаю, прежде чем сказать нечто подобное новичку. 

О выборе тактики: Все зависит от того, какие игроки подобрались в команде. В «Зените» играли футболисты, которые быстро бежали по флангам, предпочитали длинный пас короткому, были форварды, любившие «пободаться» у ворот, добить отскочивший мяч. Стремительные проходы, прострелы, борьба — это была стихия «Зенита». Когда я пришел в ЦСКА, то увидел, что в команде есть группа высокотехничных игроков середины поля, способных хорошо держать мяч. Они любят сыграть в стенку, любят обводку. Зачем же я буду переучивать людей? 

О бытовых вопросах: Я помню, как возмущался один из футболистов «Зенита», когда ему вместо обещанного финского холодильника достали «Минск»: «Что это за руководители команды, которые не могут обеспечить нас импортными холодильниками?» В ЦСКА таких проблем нет. Однако это не означает, что не приходится заниматься бытовыми вопросами. Машины «пробиваем», колбасу «выбиваем», шапки, дубленки, мясо... Кому-то чего-то не досталось — и уже готов конфликт. 

О дисциплине: Ленинградский опыт научил меня, что надо как можно меньше обсуждать различные бытовые и дисциплинарные проступки футболистов. Сколько там было собраний, сколько обещаний: «Я больше не буду, честное комсомольское...» В ЦСКА мы вообще не разговариваем на эту тему. Провинился — плати штраф. И никто не обижается. Об оплате труда в 80-е и в 90-е Был замечательный момент, когда после матча с «Ромой» в Италии нас всей командой пригласили на телевидение. В то время итальянцы вылетели из европейского чемпионата, а наша сборная, наоборот, вышла в следующий круг. Кто-то из присутствующих задал вопрос о зарплате наших футболистов. Вся студия долго вслух переводила рубли в доллары, а потом была совершенно мертвая пауза и дикий смех. Причем мы тоже сидели и смеялись. 

О работе с судьями в еврокубках: Что мы можем подарить судье? Шапку меховую? Или радиоприемник «ВЭФ»? Остается играть в футбол. 

О задачах в еврокубках в 1992 году: Футбол — отражение нашей жизни. Оглянитесь, что творится вокруг! Если уж сам президент России Борис Ельцин во всеуслышание заявляет олимпийцам, мол, как выступите на Играх, так и ладно, никто с вас медалей — кровь из носу! — теперь требовать не будет, то что уж говорить о нас? Однако я всегда считал, что профессиональный спорт — борьба за престиж нации, за честь страны. Все остальное — физкультура. 

О ситуации в чемпионате России 1992 года: Я — тренер. И стою, если можно так выразиться, у станка. Я знаю, что мне делать, и знаю как, но не уверен, что мне вообще включат станок. Да и заготовки, оказывается, увезли, а те, что остались, — брак или неподходящего размера. Вот и крутись. 

О выборе состава сборной: Экспериментировать можно в клубной команде, когда много игр: в одной что-то не вышло — в другой получится. А в сборной-то игр всего ничего. И ошибаться нельзя. Конечно же, если у меня на одно место претендуют два равноценных игрока, то я выберу того, который более коммуникабелен, которого уважает команда. Его команда и поддержит больше в стрессовой ситуации. Ведь в игре большинство действий совершается интуитивно. Тому, кого не любят, могут подсознательно не отдать пас в ситуации, когда должны, по идее, это сделать. Хотя теоретически поступать так профессионал не имеет права. Я всегда вспоминаю киевское «Динамо» образца 1986 года, когда оно стало обладателем Кубка кубков. Игроки жили между собой как кошка с собакой, но выходили на поле — и более сплоченную команду трудно было себе представить. Хотя тут же, после игры, они могли устроить разборку вплоть до драки. Бывает, правда, и наоборот: дружат игроки разных команд — и на поле этакое сюсюканье не прекращается. Тут уж извини: вышел на поле — табачок врозь. 

О задачах «Зенита» в середине 90-х: Я вернулся в Питер, чтобы вывести «Зенит» в высший дивизион и обыграть «Спартак». О договорных матчах А почему вас интересуют только договорные? Есть и проданные. Есть и сплавленные судьями. Как с этим бороться? Уверен, любые санкции не дадут должного эффекта. Нужна другая мотивация, иные источники материального благополучия клубов. И еще не обойтись без тренерской солидарности. 

О значении результата: Если команда играет ни шатко ни валко и из года в год занимает «свое» место в десятке — это что? Мне кажется, что это нежелание всерьез заниматься своим прямым делом, уклонение от борьбы. А некоторые называют это стабильностью, да еще и гордятся достигнутым результатом. Подобное — не для меня. 

О сомнениях тренера: Свои сомнения ни в коем случае нельзя показывать. Команда-то всегда ведет себя на поле прямо пропорционально тому, как ведет себя тренер. Я не хочу сказать, что никогда ни в чем не сомневаюсь, но считаю, что даже неправильные решения надо принимать, что называется, с наглым видом. Чтобы в тот момент у игроков не возникло и тени сомнения. К тому же гораздо лучше выполнять общую, какой бы она ни была спорной, установку, чем всем играть вразнобой. 

О своих врагах: Я их всех простил.