Юрию Морозову – 75…

Сегодня могло бы исполнится 75 лет со дня рождения одного из самых ярких, заслуженных и прославленных тренеров в истории «Зенита» - Юрия Андреевича Морозова.
Личность Морозова столь ярка, сколь и неоднозначна, писать о нём можно романы… Наверное, надо начинать с начала, с той давней поры, когда молодой 20-летний Юра Морозов, бывший капитан юношеской сборной Ленинграда — второго призёра чемпионата СССР 1952 года, дебютировал в основном составе «Зенита». Было это в далёком 1954 году, когда ещё блистали на поле Иванов и Марютин, Гартвиг и Кравец, Самарин и Катровский… Надолго при первой попытке Юрий в «Зените», правда, не задержался и отправился шлифовать футбольное мастерство в ленинградскую команду группы В ШВСМ.

Вторая попытка закрепиться в «Зените» была также неудачна — больно уж сильный состав подобрался в нашей команде к 1957-му: Бондаренко и Дергачёв, Храповицкий и А. Иванов, Бурчалкин и Рязанов... Пробиться в состав было архисложно, вытеснить из основы игравшего на его позиции самого Станислава Завидонова и вовсе нереально, и через пару лет Морозов, всего несколько раз выйдя на поле в футболке «Зенита», оказался в ленинградском «Адмиралтейце», где, наконец, прочно заиграл в основном составе, стал капитаном команды.

В следующем году «Адмиралтеец» в отличном стиле завоевал путёвку в высшую лигу чемпионата СССР, где наделал немало шума. Звёзд с неба не хватал, но частенько и не без удовольствия устраивал показательные трёпки записным лидерам советского футбола (например, киевское «Динамо» Лобановского и Сабо, Турянчика и Каневского было изрядно ощипано со счётом 5:1, или ЦСКА Шестернёва и Разинского, Мустыгина и Амбарцумяна, со счётом 4:1…). После волевого расформирования «Адмирала» в 1962-м Морозов три сезона защищал цвета ленинградского «Динамо», также выступавшего тогда в высшей лиге. Вместе с «Динамо» выбыл в 1963-м в первую лигу...

Игрок рослый, атлетичный (183/78), отличался трудолюбием, отвагой, физической силой, неуступчивостью в единоборствах, исключительной самоотдачей. Нормальный крепкий игрок, таких много, на них футбол держится. Ничто в нём не говорило и о том, что вырастет из него незаурядный тренер. Собственно, Юрий Андреевич и не связывал своё будущее со спортом, а собирался заняться наукой…

Выступления на футбольном поле не помешали Морозову в 1959 году окончить Технологический институт (физико-химический факультет!), а в 1964-м, заочно — институт Лесгафта, но, в отличие от большинства других выпускников-футболистов, на этом он не остановился и, после окончания в том же 1964-м игровой карьеры, поступил в аспирантуру ленинградского НИИ физической культуры. С 1967 по 1974 годы — старший преподаватель, доцент кафедры футбола и хоккея института Лесгафта. В 1970-м защитил кандидатскую диссертацию на тему «Предыгровая разминка как форма формирования готовности футболистов к игре», вошёл в комплексную научную группу (КНГ) «Зенита», созданную и возглавляемую Н. Люкшиновым.
В 1974-м последовало приглашение от Бескова в сборную СССР на должность тренера. А потом на долгие-долгие годы Морозов — правая рука Лобановского в сборной, которая, при его участии, стала бронзовым призёром Олимпиады-76, а затем, в 1988, добилась самого большого и, как оказалось, последнего на многие десятилетия успеха, став серебряным призёром чемпионата Европы. В промежутках между работой в сборной Морозов активно тренирует различные клубные команды. Немного попрактиковавшись этаким «серым кардиналом» в питерском «Динамо», в 1978 году принимает «Зенит», доукомплектовывая оставшуюся после Зонина неплохую команду перспективной ленинградской молодёжью, и через два года приводит к первым в долгой истории клуба медалям, а сам становится Заслуженным тренером РСФСР.

В 1983-м сдаёт своему помощнику Садырину вполне благополучную и прекрасно укомплектованную команду для дальнейших больших свершений и берёт оставленное Лобановским ради сборной несколько сбавившее киевское «Динамо». Здесь турнирных успехов, правда, не добивается, но вновь находит ярких молодых исполнителей, многих из которых вернувшийся несолоно хлебавши из сборной Лобановский оставляет в составе и с которыми добивается ярких успехов в середине 1980-х.

В 1984-м — снова рискованное предприятие: некогда грозный, а в то время совершенно разваленный ЦСКА. Здесь всё гораздо серьёзнее — состав пришлось в течение года практически полностью обновить. Потом последовало возвращение клуба в высшую лигу, но закрепиться там он не смог — и вновь пришедший на смену Садырин получает прекрасно укомплектованную команду, с которой на рубеже 1990-х добивается блестящих результатов.

1990-й Морозов встречает в Ираке, в качестве главного тренера национальной сборной этой страны. Оттуда, впрочем, в связи с началом военных действий в районе Персидского залива, ему вскоре пришлось срочно эвакуироваться.

В 1991-м — попытка поднять из первой лиги родной «Зенит», но здесь совсем безнадёжно — команда не нужна городу, руководство клуба отличается разве что полной некомпетентностью, даже яркие молодые футболисты, пришедшие в команду, не в силах помочь клубу с его ставшими уже хроническими безденежьем и безвластьем…

В итоге — возвращение на преподавательскую работу в институт Лесгафта на должность заведующего кафедрой футбола и хоккея, потом короткая загранкомандировка в ОАЭ в команду «Шарджа», затем — в Олимпийскую сборную Кувейта.

С 1995 по 1997 — вновь «Зенит» и должность спортивного директора. В конце 1997-го — давно ожидаемый всеми разрыв со своим полным футбольным антагонистом Бышовцем и уход из клуба. Вообще удивительно, как могли аж целый год уживаться вместе столь разные и по характеру и по мировоззрению люди…

В 2000-м Морозов вновь принимает несколько подзакисший «Зенит», и в следующем году команда вновь поднимается на пьедестал, параллельно дойдя до первого в своей истории финала еврокубка – пусть даже такого незаметного, как Интертото.

Стоит ли говорить, что Морозов, пожалуй, один из самых крупных в истории советского и российского футбола «открывателей талантов», всегда смело доверявший молодёжи, не раз доказывавший своё умение разглядеть искру божью даже в тех, кого уже сочли бесперспективным. Один только список «открытий» Морозова займёт, наверное, целую страницу. Самые яркие из них:

«Зенит» — Бирюков, Степанов, Долгополов, Ларионов, Брошин, Баранник, Желудков, Чухлов, С. Дмитриев, Кулик, Машкарин, Зазулин, Гусаков, Белоцерковец, Цветков, Спивак, Филатов, Быстров…
«Динамо» (К) — О. Кузнецов, В. Евсеев, Заваров, Герасимец, при нём первые матчи за основу отыграл Михайличенко…
ЦСКА — Корнеев, Татарчук, Мананников, Пятницкий, Шмаров, Быстров, Фокин, Мох…
Не стоит забывать, что именно Юрий Морозов открыл тренера Садырина!

Морозову достаточно часто приходилось работать «пожарным», принимая клубы, по тем или иным причинам разбалансированные, а то и просто разваленные. Такое объяснение, конечно, вполне приемлемо, но никак не исчерпывающе. Думается, прежде всего дело заключается в сугубо личных качествах Морозова-тренера и Морозова-человека.

В принципе, со всеми своими командами он работал по одной и той же схеме, отработанной ещё в конце 1970-х, в самом начале его тренерского пути. Очень примерно: массовый призыв под знамёна команды молодых, талантливых честолюбивых пацанов (благо конвейер лучших в стране питерских футбольных школ работает стабильно и безотказно); ломовые тренировки с особым упором на физические и скоростные упражнения; мощная стимулирующая накачка перед каждым матчем, после которой игроки носятся по полю как заведённые; три-четыре опытных авторитетных «дядьки», желательно, по одному-два в каждую линию (Кобелев-Горшков-Овсепян-Попович, а ранее Голубев-Казачёнок-Ткаченко). Плюс к тому активное использование прессинга, кинжальных фланговых атак с последующими прострелами вдоль ворот, игра атлетичная, размашистая, со строжайшей игровой дисциплиной... Всё на запредельных скоростях, несколько авантюрно в защите, но предельно красочно и впечатляюще в нападении. И над всем этим сам Морозов, как опытный карточный шулер, достающий из бездонного кармана питерских спортшкол всё новых и новых юных джокеров — «игроков на два-три матча» (Захариков, Усанов, Генералов, Васянович, Лазарев, Нагибин...), произвольно и непринуждённо меняющий тактический рисунок по ходу игры, тасуя послушную податливую команду по своему разумению. («Дрессировщик» — несколько циничное и пренебрежительное определение, данное ему Бышовцем).

Дисциплина жестокая, никаких авторитетов и любимчиков, все равны, никто не гарантирован от безжалостной ссылки в дубль при малейшем непослушании или снижении кондиций. Более того, нередко такой метод воздействия используется и просто для «профилактики», когда игрок ещё, собственно, ничего особо предосудительного не совершил, но, по мнению тренера, способен на это в ближайшем будущем. Естественно, подобные бескомпромиссные требования далеко не всем по вкусу, отсюда и явное предпочтение юным, «неиспорченным» славой и опытом, тем, кто ещё способен «внимать, открыв рот», кто беспрекословен и полностью послушен. С остальными Морозов разделывается безжалостно, невзирая на имена, заслуги и даже физическую форму, как только острая необходимость в них по его мнению проходит (Лохов, Голубев, Куртиян, Кондрашов, Кобелев, Горшков, Деменко...).
...Тренер Морозов во время матча — это целый спектакль! Наблюдение за ним, бывало, завлекало зрителей на трибунах не меньше, чем непосредственные события на поле. Вот он, как подброшенный пружиной, подскакивает на тренерской скамейке, вылетает к самой кромке поля и что-то резко кричит, сложив ладони рупором, тщетно пытаясь перекрыть рёв переполненного «Петровского». Через пару минут он уже вне технической зоны, яростно отбивается от резервного судьи, пытающегося вернуть его обратно, на место. А ещё через некоторое время, ускользнув от бдительной охраны, уже на всех парах летит к угловому флажку к судье на линии, который, предчувствуя, что подобное рандеву ничего хорошего не сулит, испуганно приседает, инстинктивно шаря по сторонам затравленным взглядом, тщетно пытаясь найти какое-нибудь убежище. И получает... И даже просто сидя на скамейке, Морозов весь напряжён, он весь в игре, он вздрагивает, подпрыгивает, вздымает руки... При этом совершенно очевидно, что это — не игра на публику. Просто он такой...

Морозов органически не способен быть вторым. Только мощный Лобановский — многолетний друг и, пожалуй, несмотря на более молодой возраст, учитель — был способен удержать его в ранге своего помощника в сборной. В остальных случаях все попытки поставить Морозова второй фигурой в команде заканчивались неудачей: последовательно Давыдов в 2000-м и Бирюков в 2002-м были быстро оттеснены этой харизматической личностью на второй план. И если в первом случае, сменив в результате Давыдова на посту главного, Морозов сумел выровнять положение дел, то Бирюкову он просто не дал самостоятельно поработать в команде, своими же руками загубив в самом начале тренерскую карьеру своего протеже. Дай бог, чтобы не окончательно.
Благодарю бога, что подобное не случилось в 1983-м с Садыриным. Не исключаю — останься, предположим, Морозов тогда в «Зените» тренером, помощником и наставником молодого Садырина, — не было бы у нас 1984-го, не было бы в России и Садырина.

Всё это так. Но ведь с другой стороны... Оба его «бронзовых Зенита» ярко выделялись прежде всего поставленной, грамотной, запоминающейся игрой. Третье появление Морозова в питерском футболе в 2000-м году и вовсе стало очень показательным: фигура этого тренера — будем откровенны: не самого звёздного в прошлом, да ещё имевшего многолетние перерывы в непосредственной тренерской деятельности, — настолько возвышалась над всеми, что было очень грустно: слишком разительным оказалось отличие старых тренерских кадров от тренерской шушеры, буквально наводнившей российский футбол в 1990-х.
Ещё раз восхищаюсь прозорливостью Юрия Морозова в поисках безусловно талантливых молодых игроков. Появляясь в нашей команде в начале каждого десятилетия, он каждый раз оставляет в ней долгий, неизгладимый след. Так было и в 1980-х, и в 1990-х, так есть и ныне. И благодарный питерский болельщик, несмотря ни на что, продолжает величать его ОВНП — «Отец Всех Наших Побед». И «Зенит» последних двух десятилетий прошлого века накрепко связан с этим именем, и наряду с Садыриным, именно Морозов безусловно является олицетворением нашей команды рубежа тысячелетий.

А величие тренера определяется отнюдь не только тем, каких конкретных мест в чемпионате он добивался. Тот же Бесков, работая тренером гораздо дольше и, как правило, в куда более благоприятных условиях, чемпионом становился только дважды. Тем не менее, он совершенно заслуженно относится к когорте Великих Тренеров. Поэтому оценивать результаты тренерства Морозова только в плане «всего двух бронзовых медалей» некорректно. Заслуги его перед нашим футболом лежат в другой плоскости. Может, не отсвечивая блеском многочисленных медалей и кубков, они кажутся несведущему человеку не столь яркими, но умение Юрия Морозова находить настоящие таланты и создавать Команды, имеющие своё яркое, неповторимое лицо, на мой взгляд, гораздо более ценно для всего нашего футбола, чем различные награды, которыми кичатся иные тренеры, не привнёсшие в него никаких новых идей, а долгие годы уныло пережёвывающие устаревшее наследие своих великих предшественников.

Юрий Андреевич Морозов похоронен на Сестрорецком кладбище. На стадионе «Петровский» установлен памятный знак, посвящённый Великому тренеру сине-бело-голубых.

Всего за «Зенит» в периоды 1954, 1957–1958 Юрий Морозов сыграл 15 матчей, забил 1 гол.

Под руководством Морозова за периоды 1977–1982, 1991, 2000 — июль 2002 «Зенит» сыграл в чемпионатах страны 278 матчей (абсолютный рекорд среди тренеров «Зенита»): 101 победа, 80 ничьих, 97 поражений, разница мячей 352–339 (из них в 1 лиге: 42…11–14–17…44–50).

Под его руководством нашей командой завоёваны бронзовые медали чемпионата СССР 1980 и чемпионата России 2001 гг.
Лауреат премии «Стрелец» в номинации «Лучший тренер года» в 2001 г.
Заслуженный тренер СССР (1989).
Кандидат педагогических наук.
Кавалер ордена Дружбы.