Сор из питерской избы

Роман Широков обиделся на Вячеслава Малафеева за пропущенный в конце матча в Раменском мяч и брякнул журналистам, что с таким ударом даже он, полузащитник, справился бы. Вячеслав Малафеев, прочитав откровение Романа Широкова в прессе, не менее прилюдно обозвал одноклубника непечатным словом и пообещал впредь не подавать ему руки. На казённом офисно-менеджерском языке это называется нарушением корпоративной этики. А на живом русском – раздрай.

В группе настоящих единомышленников тоже, бывает, грызутся. Когда жён и подруг видишь реже, чем сослуживцев, и до драк порой дело доходит, не без этого

Пока команда побеждала, шероховатости в отношениях людей, призванных быть соратниками, сглаживались как бы сами собой.
Но – важная ремарка – сор из избы в здоровом мужском коллективе не выносится. Все проблемы решаются в своём узком, келейном кругу, без привлечения общественности.

Так до недавней поры было и в Петербурге. Было…

Пока команда побеждала, шероховатости в отношениях людей, призванных быть соратниками, сглаживались как бы сами собой. Когда дела ладятся, будто по мановению волшебной палочки на мелкие неприятности элементарно не обращаешь внимания. На самом деле, даже тогда, в пору небывалого подъёма, Дику Адвокату было непросто удерживать в узде полтора десятка мастеров, считающих себя (и кое-кто – небезосновательно) звёздами.

Но он удерживал. Хотя некрасивые ситуации вроде разжалования Аршавина из капитанского звания или стычки Радимова с Риксеном нет-нет да случались. Просто этому не придавалось слишком уж большого значения. Результат всё затмевал.

Игроки, чувствуя суровый нрав своего Маленького Генерала, старались держать себя в рамках определённых цеховых правил. Они могли не дружить между собой, но на людях, то есть на футбольном поле, производили впечатление команды, где один за всех и все за одного.

Адвокат первым нарушил один из неписанных законов корпорации, начав за глаза обсуждать начальство.
Тренер сам разбил вдребезги эту иллюзию. Не прямо – косвенно, ибо это он, мистер Дик, поджёг фитиль бомбы, которая разорвалась после игры в Подмосковье.

Адвокат первым нарушил один из неписанных законов корпорации, начав за глаза обсуждать начальство. И если в прежние времена голландский коуч позволял себе колкости в адрес вышестоящих инстанций всё больше в обезличенной форме, без перехода на фамилии, то теперь тренер прямым текстом заявил о нежелании трудиться в одной связке со спортивным директором клуба. Который, напомню, только-только приступил к работе в Северной столице и, по идее, ещё чисто физически не мог так сильно досадить тренеру, чтобы у того выработалась стойкая к нему антипатия.

Так или иначе, булыжник в невскую воду был брошен – и круги от него пошли такие, что и сам метатель, очевидно, не ожидал.

Игорь Корнеев уже ответил, и тоже заочно, на голландский "наезд" (прошу прощения за жаргонное словечко, но по-другому и не скажешь) – дескать, придёт время, и я расскажу такое, что мало Адвокату не покажется. И в тот же день свой "ответ Чемберлену", то бишь Широкову, написал Малафеев…

Нервозность, постоянная взвинченность тренера не могла не передаться футболистам. Взрослые люди, они всё видят, читают, понимают. И точно так же, как и их простые болельщики, тяготятся неопределённостью в отношении будущего команды. А следовательно, и своего собственного.

Новый тренер, кто бы им ни стал, он ведь и своих людей приведёт. И кому-то придётся подвинуться. Вот игроки и волнуются – до творчества ли тут?

Прозвучавшие заявления и обвинения, очевидно, никому из их авторов не сойдут с рук. Иначе команда окончательно увязнет в анархии.
А наставник не только не пытается стабилизировать ситуацию, а, создаётся впечатление, только ещё сильнее раскачивает лодку, в которой все они ещё плывут.

Прозвучавшие заявления и обвинения, очевидно, никому из авторов не сойдут с рук. Иначе команда окончательно увязнет в анархии. Вопрос в том, какие санкции предусмотрены в ФК "Зенит" к нарушителям этой самой этики. Штрафами, очевидно, микроклимат в коллективе не наладишь. Его должен создавать и поддерживать главный тренер. А если он этого делать не хочет или не может, видимо, нужно прощаться. В данном случае долгие проводы – это, видимо, и в самом деле лишние слёзы.