Добавлено (15.08.2009, 00:35)
---------------------------------------------
пойдем на мячик ,я приглашаю,с ЛОХОМОТАМИ,А?

До и после

– Не рано ли вы, с учетом нынешней формы, в 35 лет, закончили с большим футболом?
– Заканчивать надо, когда чувствуешь, что пора . Мой последний год в «Фейенорде» был связан с серьезной травмой. На задней поверхности бедра да же что-то типа воронки образовалось. А получилось так: после каждого микронадрывая под прессингом тренера пытался вернуться в строй, но в один прекрасный момент мышца просто лопнула . И хотя по том я еще полгода отыграл в другом голландском клубе – «Бреда», решил закончить,
поскольку прекрасно понимал : прежние трав мы уже не дадут выступать на должном уровне.
– Вы еще будучи игроком готовились к тренерской работе?
– Свой первый тренерский диплом пол учил еще в 1997 год у. Он уже тогда позволял мне работать с любителями. И все же после окончания карьеры оказался на распутье. Или продолжать заниматься бизнесом, который у мен я уже был, или углубиться в тренерскую работу. По такому случаю да же собрался лететь в Испанию , чтобы там осмотреться и все понять. Но тут прозвучал звонок Хенка aан Стее, в тот момент он возглавлял юношескую акаде мию «Фейaнорда». Он сделал предложение поработать в этой структуре.
– Ваш бизнес был связан с недвижимостью?
– Да.
– Говорят, в Интернете раньше можно было найти ваш личный сайт, а на нем – подробную информацию о бизнесе...
– Этот сайт есть и сейчас, хотя посвящен он не только бизнесу. Но заниматься интернет-страничкой – времени нет.
- Работа с недвижимостью в Голландии нравилось?
– Это был очень креативный процесс. Представьте, что вы, скажем, здесь в Питере берете в центре города здание, которое являлось складом, и делаете из него четырехзвездный отель. При этом добиваетесь сочетания старого стиля и нового. Процесс «до» и «после» меня всегда вдохновлял. Когда ты видишь, что стало «после», и сравниваешь, скажем, с фотографиями «до», то понимаешь, какой объем работы был проделан. К тому же такие
вещи приносят не только моральное удовлетворение, но и деньги.
– А в футболе такой стимул для вас существует – взять человека на одном уровне, а потом довести его до гораздо более высокого?
– Конечно! При чем в футболе это приноси т еще большее удовлетворение . Когда получаешь игрока , то пони маешь, на какой стадии своего развития он находится, плюс вскоре становится ясно, в чем его сильные стороны, в чем слабые и каков потенциал в цело м. Тогда ты составляешь по игрок у план – что можно сделать в дальнейшем. Естественно, что за один –два дня после этого ни чего по меняться не может. Однако, если работаешь постоянно, из месяца в месяц, следишь за результатами, вскоре понимаешь, что игрок прибавил.

Полгода на игрока

– А сам клуб под эту модель подходит – ведь вам предстоит трудиться в «Зените» не тренером? Можно ли будет по каким-либо критериям оценить вашу работу, скажем, через полгода?
– Естественно. Тем более что принципы работы селекционной службы будут основаны на том, о чем уже говорилось выше. Можно купить готового игрока прямо сейчас, но за огромные деньги. При этом не исключено, что через год цена на него упадет вдвое, а через полтора – на три четверти. Мне бы хотелось, чтобы вся трансферная политика клуба стала более продуманной и планомерной. Чтобы мы действительно вели игрока и
покупали его в момент, когда это можно сделать за минимальные деньги . Если со временем игрок со зреет для того , чтоб покинуть «Зенит», по чему нет? Однако при этом он по крайней мере должен вернуть средства, которые на него потрачены, а в лучшем варианте – принести хорошую при быль.
Есть мнение, что абсолютно успешной селекции не бывает. Согласны с тем, что, приобретая того или иного игрока, клуб все равно рискует?
– Футбол – это вообще один из самых рискованных видов спорта. Футболист может не заиграть в новом клубе из-за трав мы или особенностей менталитета. Это может быть связано с семьей, с каким-нибудь совершенно посторонними по отношению к футболу вещами, которые могут произойти в любой момент. Идеальной селекции действительно не бывает. Но близка к таковой – вполне возможна. Особенно если за ней стоит четкая концепция. Тогда ты абсолютно точно знаешь, кто и на какие позиции тебе нужен, какими характеристика ми этот игрок должен обладать, и, исход я из этого, подбираешь новичка.
– Сколько времени вы должны наблюдать за футболистом, чтобы ваше мнение о нем было на сто процентов полным?
– Время, безусловно, нужно. И речь идет не об одной или двух играх, после которых ты должен делать какие-то выводы. Нужно минимум полгода. Чтобы ты мог приехать и посмотреть на футболиста в различные периоды.
– Правда ли, что взгляд на человека со стадиона и в ходе видеозаписи – это абсолютно разные вещи?
– Согласен на все сто. По этому поводу расскажу такой случай. Я как-то просматривал игрока, находясь непосредственно на стадионе. Причем футболист сыграл явно не лучший свой матч. Но для меня было важным, что он делает или не делает в том или ином моменте и на что способен. Кстати, тогда после игры я задал футболисту единственный вопрос из области тактический дисциплины, почему он поступал на поле так, а не иначе. И правильный ответ у меня в голове уже был. В итоге футболист ответил так, как мне и хотелось. Ну а скажи он по-другому – моя рекомендация оказалась бы отрицательной.

Разочарование в сборной

- На пресс-конференции, где вас представляли в роли спортивного директора «Зенита», вы обмолвились, что тренер Павел Садырин в 1994 году, после знаменитой истории с «письмом четырнадцати» (обращение игроков, из-за которого в сборной произошел конфликт, не позволивший команде успешно выступить на чемпионате мира в США. – Прим. ред.), изменил себе...
– Он попал под огромное влияние людей со стороны и действительно изменил себе. Он взял на чемпионат тех, кто писал против него. Если посмотрите статистику, до отъезда в США мы не проиграли ни одного матча, у нас была действительно команда, коллектив. А решение тренера о возвращении авторов письма в состав отбросило нас назад.
– Почему на том первенстве вы вышли на поле лишь в последнем матче в группе – против Камеруна, когда все уже было ясно?
– Наверное, по тем же причинам. Потому что в составе были люди, которые были взяты на чемпионат и должны были играть на моем месте.
– С тех пор вы в сборной не появлялись...
– Мое отсутствие было связано с глубоким разочарованием.
– В системе?
– Я не верил в положение дел, в процесс организации вокруг команды. Постоянно что-то происходило, не было ясности, ни по каким вопросам. Всегда приходилось меньше думать о футболе и больше, о чем-то другом. Для меня это было неправильным. И я не хотел снова окунаться в эту атмосферу.
– Как происходил отказ от выступления за сборную – вы объявили об этом или каждый раз приходилось объяснять свою позицию?
– Со мной выходили на связь, и я говорил, что не хочу ехать. Был прессинг, поэтому во мне всегда боролись два чувства. Хотел играть за сборную России, но не мог побороть в себе разочарования.
– Сейчас судьба в вопросе сборной долг вам вернула?
– Конечно, я горд опять принадлежать сборной. Пусть и в другом качестве. Я даже минуты не раздумывал, когда принимал решение прийти в нее тренером. Мы стараемся сделать все, чтобы все вопросы, которые возникали раньше, сейчас просто не существовали. Наши ребята, приезжая в сборную, думают только о футболе и наслаждаются игрой.
– Ваше поколение называют потерянным для национальной команды.
– Потерянным, точно не было. У нас были очень сильные футболисты, но существовали серьезные проблемы с постановкой опроса вокруг сборной, которые не позволяли быть на уровне.
– Если бы вас не пригласили тренировать сборную, вы могли вовсе не вернуться в Россию?
– Параллельно в то же время на меня вышел Дик Адвокат, но я уже дал свое согласие Хиддинку.
– Иными словами, Россия была вам предначертана?
– Получается, что так, раз-два варианта образовались одновременно.
– Читали в одном из ваших интервью, что всех тренеров вы в свое время мерили по Бескову.
– Так и есть. Считаю, что он был топ-тренером европейского уровня. Для него абсолютно не было мелочей, он прекрасно знал тренировочный процесс, привил «Спартаку» его спартаковский стиль. Мы много работали над шлифованием техники – ударов, пасов, быстроты мышления. Это было связано и с физической работой, как в той же «максималке», где ты за сорок минут фактически умираешь, не хватает воздуха, чтобы дышать, не то чтобы идти. Но это было настолько грамотно скомбинировано, что, даже умирая на занятии утром, ты днем просто летал. Происходило какое-то переключение. Также Бесков много работал с видео, не только объясняя, что не так, но и показывая это. Сам процесс его работы был всесторонне полным, а игроки, попадая к такому специалисту, прибавляли в мастерстве.
– Можно сказать, что это была ваша первая тренерская школа?
– Однозначно.

Пару человек в «Зените» обыграю. В теннис.

- Ели посмотреть на часы (Корнеев) назначил интервью на 9.30 утра. – Прим. ред.), возникает вопрос: вы по жизни жаворонок?
– Если есть возможность сделать какие-то дела с утра – почему бы этим не
воспользоваться? Семья, которая сейчас со мной, еще спит. Они привыкли жить по европейскому времени, и два часа разницы сказываются. Для меня же утро – это более-менее свободное время.
– Те, кто видел вас на тренировках сборной России, отмечают, что вы не растеряли мастерства и по-прежнему находитесь в прекрасной форме.
– Мой принцип прост – никогда не говори «нет» подвижным видам спорта. Это может быть футбол. Играю и тренируюсь не только на работе, но и с непрофессионалами. Скажем, в Москве, в зале. А еще обожаю большой теннис. Чтобы поиграть в него, использую любую возможность, и всегда в этом смысле – за. Да, сегодня ребята в той же сборной отмечают мою форму – и конечно, спасибо им за это. Но они видят меня лишь в каких-то моментах, эпизодах, а для топ-уровня всего этого уже давным-давно недостаточно. Так что представления, будто я мог бы играть и сейчас, далеки от реальности.
– Кто является спарринг-партнерами?
– Как получится. Если находимся вместе с Александром Бородюком и Гусом Хиддинком – то они.
– Если не секрет, кто из них лучше владеет ракеткой?
– Гус – очень опытный теннисист, с филигранной техникой. Конечно, ему где-то не хватает движения, что вполне естественно, но, играя против него, все равно понимаешь, насколько это серьезный соперник.
– Многие футболисты в «Зените» тоже любят играть в теннис. С ними на корте еще не встречались?
– Предложений на этот счет пока не было. Поступят – откликнусь с удовольствием и уж парочку человек из команды точно обыграю (улыбается).
– К большой ракетке пристрастились в Европе?
– Да, хотя в Испании, например, с удовольствием играл в очень популярную игру под названием падель. Это нечто среднее между теннисом и сквошем. В ней используются совершенно другие ракетки, более медленные мячи, а за спиной расположена стенка... Это очень интересная игра!

Поклонник корриды

– Вы выросли в СССР. Каково было оказаться в Барселоне в 1992 году, когда вы вместе с Дмитрием Галяминым перешли в «Эспаньол»?
– С нами еще Дмитрий Кузнецов был. Так вот, не знаю, как оба Дмитрия, но я был к отъезду готов и хотел этого. Может, еще и потому, что являюсь человеком достаточно любопытным и мне просто было интересно увидеть, что из этого получится. К тому же прекрасно отдавал себе отчет в том, что едем мы именно в Барселону – один из красивейших городов Европы. Что же касается адаптации, то ее боязни у нас не было. Другое дело – язык. Когда приехали, с прессой приходилось общаться постоянно. В какой-то степени это оказалось сродни культурному шоку, ведь дома давали интервью раз в два месяца, и это уже было много. Там же не обходилось без провокаций, каких-то выдуманных историй... Тогда мы поняли, что попали в мир, где пресса в немалой степени живет за счет футбола и временами сама создает конфликты из ничего. В итоге моя реакция в сторону газетчиков иногда бывала агрессивной. И только потом я начал понимать, что это тоже часть игры. Включился, после чего никаких проблем не возникало.
– И все-таки сразу окунуться в зарубежную действительность, даже в бытовом плане, наверняка оказалось непросто?
– Когда попадаешь в Испанию, понимаешь, что эта страна живет сама по
себе и наслаждается жизнью. Ведь даже рабочий день построен так, что днем у тебя есть сиеста и с часа до половины пятого делай что хочешь. Потом испанцы работают до восьми – половины девятого и снова отдыхают. Одним словом – полный релакс. Плюс обалденная кухня, морепродукты, вино. А еще лично меня захватило такое зрелище, как коррида. Ходил на нее довольно часто.
– И до сих пор ходите?
– Если есть возможность – да.
– И не жалко вам быков?
– На самом деле я вживую раза три видел, и как «летали» тореадоры, после
чего их вывозили за пределы ринга. Видел, как два быка однажды перепрыгнули через перегородку к трибунам. Представляете, пятисоткилограммовое животное несется на зрителей! По телевизору все это смотрится не так... Да, вопрос, жалко или не жалко, возникает. Но в один прекрасный момент понимаешь, что тореадор тоже может погибнуть.
– Поход на корриду снова и снова – это поиск новых эмоций?
– Конечно. И потом – все это не так просто, как кажется на первый взгляд. При мне трех быков оставили живыми. Каждый их них носился как угорелый и не уставал. В таком случае тореaдор имеет право обратиться к жюри и сказать: «Я не хочу убивать этого быка». И те уже решают, да или нет. Бывает и так, что бык стоит и не реагирует на красную тряпку. И вообще ни на что не реагирует, кроме тореадора, стоит и смотрит только на него. В такие моменты даже я понимал – тореадор может быть убит. Все это – нереальное, уникальное зрелище, и его, конечно, нужно видеть «живьем». Стоит помнить – это пусть в чем-то жестокая, но местная традиция.

Думаю – по-русски, пишу – по-английски

– Насколько тяжело было удерживаться от соблазнов в той же Барселоне? Особенно после нашей ситуации, когда все было запрещено?
– В Испании вообще в день игры в обед футболисты пьют красное вино. В том же «Эспаньоле» мы заезжали на сбор утром в день матча, после просмотра или установки вместе обедали, и там на стол абсолютно спокойно ставилось вино. Ты выпивал бокал, это нормальное явление.
– Мы видели вас на сборе в Леоганге на машине с испанскими номерами. Говорят, вы от Барселоны долетели туда за 12 часов.
– За двенадцать с половиной.
– Машина такая или ездите быстро (от Барселоны до Леоганга порядка
1500 км. – Прим. ред.)?
– Думаю, все дело в машине, ей не нравится медленная езда.
– Выходит, для вас не проблема намотать по Европе тысячу-другую километров?
– Еще когда играл в Голландии, в Барселону в отпуск ездил на машине.
– Барселону можно считать вашим домом?
– Да. Но резидентом я считаюсь в России, хотя гражданство у меня голландское. По законам Нидерландов меня вынудили отказаться от российского паспорта, других вариантов не было.
– Получается, вы в Россию по визе въезжаете?
– Да, конечно.
– Проблем с этим не возникало?
– Были. Такое иногда случается и в моей нынешней ситуации.
– Почему для жизни выбрали Испанию?
– Барселона больше подходит мне по всем вопросам – погоде, морю... Всегда
приезжал туда, когда появлялось свободное время, у меня там живет старший сын от предыдущего брака. Барселона связывает все компоненты моей жизни.
– Когда уезжали из России в Испанию, проблем с подписанием первого
контракта не возникло
– Из нас троих в тот период в этом лучше всех разбирался Дима Галямин.
Благодаря ему все было заключено правильным образом. Откуда он все это знал уже тогда – понятия не имею. Но факт остается фактом – и это было уникально – Дмитрий смотрел на документ и все разжевывал нам по пунктам. Было приятно.
– Интервью в Барселоне вы сразу давали на испанском?
– Нет, сначала на русском, через переводчика. Но уже через полгода мог
говорить. Не удивляйтесь – этот язык достаточно легкий: как пишется – так и
слышится.
– Испанский стал вашим первым иностранным языком?
– В школе учил английский. Но это был уровень ниже базового.
– А сейчас сколько языков в вашем арсенале?
– Четыре: русский, английский, голландский и испанский. Когда только переехал в Голландию, еще не знал, что произойдет со мной, скажем, через год или полтора. Понимал, что учить голландский не было смысла. Он сложный и достаточно некрасивый. В качестве приоритета выбрал английский. Голландский же понадобился, когда экзамен на тренерских курсах пришлось сдавать. Плюс в то время я подал документы на гражданство и знал, что предстоит собеседование. Опять же по-голландски.
– А на каком языке вы думаете?
– Для меня не составляет никакого труда перескакивать с одного языка на другой. Даже в ходе одного разговора. Но думаю я, естественно, на русском. А вот когда пишу, ловлю себя на мысли о том, что на английском все это происходит быстрее.

Абсолютный европеец

– Глядя на голландских тренеров, складывается впечатление, что они
очень амбициозные люди и конкурируют даже между собой.
– Думаю, это касается не только голландцев. Есть много российских специалистов, которые думают точно так же. Тренерская работа такая – если хочешь быть наверху, должен быть амбициозным.
– Вы как-то сказали, что в юности наслаждались футболом, но не ценили то, что происходило. Когда ваше восприятие изменилось?
– Ценить начинаешь, когда перестаешь играть или становишься тренером.
Понимаешь, что являешься частью механизма, который это все организовывает. Игрок не думает о подобных вещах – как он приехал в пятизвездный отель, почему его вовремя встретил автобус и так далее. Люди воспринимают это как должное. На самом деле за организацией всегда стоят люди.
– Расскажите, как вам в свое время пришлось стать гранатометчиком. Почему воспитанник «Спартака» оказался в регулярной армии?
– Моя собственная вина была значительной. Произошло это из-за типичной для юноши ситуации. Когда понимаешь, что стал талантливым футболистом, тебя привлекают к главной команде – появляются другие типично российские соблазны. В такой момент, если рядом нет человека с твердой рукой, который поставил бы на место, приходится сложно. Вспоминая это, я говорю и о современных молодых ребятах, которым приходится трудно. Получая большие контракты, они оказываются в ситуации, когда вокруг крутятся разные люди, заинтересованные в их деньгах. А в таком возрасте сложно сделать выбор между хорошим и плохим. Если возвращаться к армии, то в тот момент «Спартак» решил не оставлять меня у себя. До этого я играл за сборную Москвы у тренера, имени которого сейчас даже не помню. Как я понял, он оказался тем, кто помог мне попасть в армию за то, что я в какой-то момент попросил дать мне отдохнуть. Такой «отдых» мне и организовали. На призывной участок нас, футболистов, попало около 15 человек. В этой же группе был, например, Андрей Иванов. Мы все должны были провести на сборах две недели, после чего отправились бы домой. Но в один прекрасный вечер, стоя на посту в дождь со снегом, я увидел, как мимо меня с вещами проходили эти ребята. Так вышло, что я почти шесть месяцев провел в армии. Звонил Старостиным, но тогда было сложно что-то сделать в подобной ситуации. Пока меня наконец не вызвали в ЦСКА.
– Можно сказать, в армии вы стали настоящим армейцем?
– За эти полгода у меня действительно расставились по местам жизненные приоритеты. Это, несомненно, помогло.
– Выходит, полгода без большого футбола – не катастрофа?
– Да, но представьте, какой была ситуация, раз я начал задумываться, нужен ли мне футбол вообще. Насколько там меняется человеческое сознание.
– Сейчас вы абсолютный европеец.
Как вам далось возвращение на родину после стольких лет отсутствия?
– Увиденное меня не шокировало, это точно. Просто стараюсь больше наблюдать, понимаю, что все происходящее – часть нашей жизни. Одна вещь поразила – это московские пробки. От этого есть дискомфорт при передвижениях. Пожалуй, это все.
– Люди в стране изменились?
– Когда уезжал, еще не было десятков дорогих иномарок у каждого отеля. В Голландии таких машин можно встретить одну-две за год, но для России это нормально. Здесь всегда были деньги, просто раньше этого нельзя было демонстрировать. Игроки стали зарабатывать больше, клубы стали более профессиональными и прозрачными, но это воспринимается как часть нормального процесса. Футболисты более ответственно относятся к работе, понимают, что от них требуется, и требуют этого сами от себя.
– Санкт-Петербург часто называют болотом, которое засасывает людей. Не боитесь, приехав сюда, остаться?
– Буду рад, если это произойдет. Даже несмотря на питерскую сырость.
– По климату здесь далеко не Барселона.
– Это правда. Скорее, что-то похожее на Ротoердам. Петербург – очень красивый город. Если он меня затянет – значит, так предначертано судьбой.

© газета "Наш "Зенит"

Добавлено (22.08.2009, 02:10)
---------------------------------------------
Игорь Корнеев:
«Динамо» и «Локомотив» должны работать на «Зенит»
Спортивный директор нашего клуба в интервью Радио «Зенит» 89.7FM рассказал о том, как он собирается работать с детскими спортшколами Петербурга, о перспективах Давыдова, Игнатовича и Канунникова и о предстоящих трансферах.

- Спортивный директор в российском понимании, и спортивный директор в западном, более классическом восприятии – это две разные вещи. Почему? И что, собственно, будет являться здесь, в «Зените», Вашими основными полномочиями?
- И на Западе, и здесь, у нас, функции одинаковы. Это достаточно обширная деятельность, которая включает себя селекцию как первой команды, так и молодёжной базы футбольного клуба.

- А трансферы игроков – наиболее понятная и очевидная сфера деятельности. Ожидания по этому поводу у болельщиков «Зенита» большие. Очень хочется узнать, как скоро у нас появятся новые игроки.
- В ближайшее время можно будет говорить о конкретных игроках, с которыми мы подпишем контракты. Это вопрос недели, до закрытия окна у нас есть ещё десять дней, и мы действительно работаем не покладая рук, чтобы привезти игроков, которые могут усилить команду.

- Позиции игроков, с которыми мы близки к подписанию контрактов, наверное, тоже известны.
- Самая нужная позиция сейчас – центральный нападающий. Кроме того, нам нужен левый защитник. Трансферная политика будет построена таким образом, что практически на каждую позицию у нас будет минимум по два игрока. Будем стараться подбирать игроков, которые могут играть на нескольких позициях.

- Розина – Ваша «первая ласточка»?
- Можно сказать и так. Как и Корниленко.

- Покупка капитана итальянской команды ведь, наверное, сложный процесс.
- Да, и за этим процессом стоит очень много людей, которые многое сделали, в том числе и скаутов. Эта покупка произошла осознанно. Этот игрок пока ещё не раскрылся полностью, ведь в Италии, как мы знаем, начинают сезон позже. Но когда этот игрок достигнет своей стопроцентной формы, то можно ожидать от него очень хорошую игру.

- Не обойтись и без вопроса о главном тренере. Вы говорили, что кандидатов осталось двое. Список тот же? Или его расширили?
- Нет, он остаётся прежним. Есть ряд причин, по которым тренер пока не может приступить к своим обязанностям. Но могу сказать, что Давыдов обладает серьёзным кредитом доверия. Наша команда в хороших руках.

- По каким критериям ищется тренер?
- Это должен быть топ-тренер, у которого достаточно опыта на международной арене. И, прежде всего, он должен быть создателем. Не тем, кто отрабатывает какое-то время, а тем, кто именно создаёт.

- Очень много слухов и разговоров на эту тему, нет того издания, которое не предложило бы своего кандидата на пост главного тренера «Зенита». Насколько это вас отвлекает и мешает ли это Вам?
- Ничуть не мешает. Вокруг каждого топ-клуба всегда много всякой ложной информации, и это нормально. Я никогда не комментирую слухи.

- Но, может быть, это напрягает того же Давыдова.
- Давыдов – большой профессионал. Он понимает, что это часть футбольной жизни, и это его не должно смущать.

- Если Давыдов выиграет пять матчей кряду, его оставят?
- Конечно.

- Если будет приглашён тренер итальянец, то, по мнению многих, игра «Зенита» станет менее зрелищной, ведь итальянский футбол – закрытый футбол.
- Это экскурс из области географии.. в каждой стране есть специалисты, которые пропагандируют атакующий футбол.

- Должен ли спортивный директор, занимающийся трансферной и селекционной политикой, быть проповедником какой-то футбольной идеологии?
- Безусловно! У него должно быть ясное видение развития клуба. В моей работе будет сделан акцент на юношескую академию и то, что связано с юношеским футболом в Санкт-Петребурге. Такие команды, как «Динамо», «Локомотив», «Смена» должны работать на регион. Сейчас лицо региона – «Зенит».

- Чувствуете ли Вы какую-то помощь, или, наоборот, препоны со стороны городских футбольных специалистов?
- У меня не было возможности плотно пообщаться с петербургскими специалистами, но я планирую сделать это в ближайшее время.

- На днях появилось обращение ветеранов ленинградского футбола, подписанное в первую очередь Зониным. Общее пожелание, которое высказывают Вам – чтобы было побольше родной молодёжи.
- Да, естественно. Но дом не сразу строится. Повторюсь, этому будет придаваться большое значение. В этом плане я согласен с письмом.

- Как складываются Ваши отношения с Арно Пайперсом?
- В четверг с утра я общался с ним, и мы будем встречаться регулярно. Структура и план развития молодёжного департамента, предлагаемые им, мне знакомы по Голландии. Конечно, по сравнению с Голландией, в России порой что-то сложно организовать, нас связывает бумажная работа и такого рода вещи, которые не позволяют быстро действовать. К примеру, как таковой базы у школы пока нет. Хотелось бы сделать всё возможное, чтобы в ближайшем будущем там появилось два-три новых полноценных поля.

- Верно ли то, что модель развития, которую Вы собираетесь использовать в «Зените», близка к голландской или испанской?
- Мне удалось поработать с голландским клубом, и те идеи, которые были задействованы там, специфичны. В принципе, исходя из опыта, это была хорошая организация со всех сторон. Но не сказал бы, что «Зенит» пойдёт именно по подобному пути.

- Максим Митрофанов в своём интервью радио «Зенит» упомянул, что голландское направление в развитии команды будет продолжено. Так ли это?
- Дело не в направлении тотального или не тотального футбола. Болельщики хотят увидеть интригующий футбол, футбол с великолепными исполнителями. Мы подбираем тех игроков, что смогут показывать нашим болельщикам такую игру. И смогут радовать и фанатов, побеждая с «Зенитом».

- Такого дубля, как нынешний, болельщики не припоминают. Будет ли дан шанс молодым ребятам?
- Естественно! Мы должны давать шанс молодым. Работа клубной Академии будет построена таким образом, что в ней будут воспитываться футболисты, которые будут максимально подходить первой команде. Те, кто будет отобран, будут не только талантливы, но и готовы к битве за «основу». И мы уже сейчас ищем таких футболистов.

- Насколько перспективны Павел Игнатович и Максим Каннуников?
- Они привлечены к тренировкам, и мы действительно присматриваемся к ним. Но одно дело – игра в дубле, а другое – работа на фоне состоявшихся игроков. Они, безусловно, талантливы. Остальное – вопрос времени.

- В это трансферное окно уже купили двух легионеров – Корниленко и Розину. И в перспективе, кажется, тоже легионеры. Но ведь есть лимит – как с ним быть?
- Я не думаю, что нашими приобретениями в это окно могут быть только легионеры. Не буду конкретизировать фамилии, но это может быть и русский игрок. Российские футболисты рассматриваются в первую очередь, но решение принимается в зависимости от контрактов и трансферной стоимости.

- Каковы Ваши личные ожидания от этого сезона?
- Высокие задачи никто не снимал, и команда находится в данный момент в хорошем ментальном состоянии. Игроки будут делать всё возможное, чтобы добиться этих целей.

- Когда контракт подписывает тренер, ему ставят определённые задачи. Когда приходит футболист, ему, допустим, надо забить столько-то, отдать столько-то. Какие задачи ставятся спортивному директору?
- В основном это касается организации спортивного процесса. У меня есть видение того, что хотелось бы внести в структуру клуба, в его развитие. В сентябре будет совет директоров, на котором мы пройдёмся по всем этим вещам, по бюджету, который тоже немаловажен. В таком регионе, как Санкт-Петербург, у юношеского футбола должен быть большой бюджет.

- Что подтолкнуло Вас стать спортивным директором «Зенита»?
- Амбиции, совпавшие с амбициями клуба. Плюс возможность развиваться профессионально. В футбольной деятельности этот опыт необходим, чтобы выйти на какой-то новый уровень.

- Как делится Ваше время между Петербургом и сборной России?
- Я планирую те игры или те сборы, которые будут проводиться в национальной сборной, и смотрю в какие окна я могу находиться здесь. За последний месяц в Петербурге я провёл три недели из четырёх.

- У Вас скоро день рождения, исполняется 42 года. Возраст, как пели классики, не простой для мужчины. Многие желания уже реализовались. А есть те, что пока не удалось реализовать?
- С каждым днём их всё больше и больше. Главное желание сейчас – повторить успех «Зенита» последних лет.

– Вы вернулись из сборной Венгрии, а в «Зените» новый главный тренер. Что изменилось в команде? – На самом деле это не было для меня новостью. Еще вечером после матча с «Томью» стало известно, что Дик Адвокаат уходит. Это решение руководства клуба, и футболисты не должны его обсуждать. Нам необходимо выполнять свои функции. Так что в данном случае важно было подготовиться к ближайшей игре – с «Амкаром» – и постараться ее выиграть, что и удалось сделать. В начале поединка в Перми у нас не получалось сконцентрироваться, но к середине первого тайма все встало на свои места. Смена тренера – неотъемлемая часть футбольной жизни. Нам необходимо двигаться дальше. Первый шаг сделан – мы после некоторого перерыва взяли на выезде три очка. Что касается изменений, то не скажу, что они существенные. Это, кстати, было заметно и в игре против «Амкара». Единственное, в первые дни новый тренер провел с нами два собрания, на которых он говорил очень интересные вещи о психологии. Подобного раньше не было. Впрочем, выводы пока делать рано. У нас сейчас плотный график игр, и мы на данный момент провели с Давыдовым не так много тренировок.

– Объясните, что произошло в Перми?
– (Улыбается.) Да уж, события развивались весьма неординарно. В первые минуты игра у нас не пошла, мы вообще ничего не показали. Зато постепенно разбегались и забили четыре мяча. Почему это удалось сделать? Объяснение простое – у нас очень хорошая команда. Просто не сразу получилось это доказать. Думаю, переломным моментом стал первый гол Семшова. После него мы стали действовать более уверенно и раскованно, что и повлияло на дальнейшие события.

– Перед матчем в Перми на занятиях много времени уделялось отработке стандартных положений. И два гола были забиты после розыгрышей угловых. Это совпадение?
– Конечно, то, что в последние дни мы много работали над стандартами, сказалось. Практика всегда очень важна. Мы уделяли время действиям при угловых не только в атаке, но и в обороне. Правда, в Перми все равно пропустили мяч после подачи с угла поля. Ставились различные задачи, и это было полезно и нападающим, и защитникам. Кстати, хочу напомнить, что и «Сатурну» мы забили хороший гол после розыгрыша углового: Сергей Корниленко воспользовался моим навесом. Так что могут возникнуть сомнения, есть ли прямая связь с тем, что мы больше времени посвящаем стандартным положениям (улыбается). В поединке с «Амкаром» Мейра и Ломбертс прекрасно действовали при воздушных дуэлях, и это привело к двум голам. Когда вернется в строй Иво (Крижанац. – Прим. ред.), это еще больше добавит нам мощи и позволит разнообразить розыгрыши. Хотя, конечно же, работать над этим компонентом футбола все равно необходимо.

– Сложилось впечатление, что вы абсолютно не расстроились, не забив пенальти. Как ни в чем не бывало побежали к угловому флажку и сделали голевую передачу.
– Это футбол: 11-метровый – поединок бьющего и вратаря, в котором чаще побеждает исполняющий пенальти, но это не обязательно. Очень неприятно, что подобное произошло именно со мной. Однако, когда я выступал в немецкой бундеслиге за «Ганновер», уже был подобный случай. Я не реализовал пенальти в матче с «Боруссией» из Мёнхенгладбаха при счете 0:0, но через пять минут забил все же гол, а затем – второй. Вот и в этот раз я сразу постарался успокоиться, хотя это оказалось совсем не просто. На поле нельзя жить прошлым, это не профессионально. Необходимо было сконцентрироваться на том, чтобы все-таки выиграть матч. Хорошо, что это произошло, поскольку в противном случае я чувствовал бы свою вину перед ребятами.

– Но вы и сами приняли в этом активное участие, забив красивый гол. Причем находясь не на своем фланге.
– Перед матчем тренер напомнил, чтобы мы почаще менялись местами, дабы запутать соперников. А вообще я считаю, что в этом голе основная заслуга Кости Зырянова, который сделал мне просто прекрасную передачу. Хотелось бы поблагодарить его за это. Мне оставалось сделать не так много, чтобы мяч оказался в сетке. Хотя, не скрою, забивать голы, да еще победные, приятно.

– Две недели назад вы сказали, что недовольны своей игрой. Сейчас ваше мнение изменилось?
– По-прежнему не буду утверждать, что удовлетворен своими действиями. Любой футболист стремится играть все лучше и лучше. Я не исключение. Хотя после матча в Перми настроение, конечно же, улучшилось. В последних встречах я провожу на поле все 90 минут от свистка до свистка. Стал забивать мячи, получаются результативные передачи. Я стал более полезным для команды, которая снова побеждает.

– Эта неделя пройдет по очень напряженному графику: дальний перелет в Португалию, непростой матч в ночное время, возвращение, а через два дня поединок с «Локомотивом». Успеет ли команда восстановиться перед игрой с москвичами?
– Действительно, нас ожидает непростой отрезок, который продлится до 30 августа. Начнется все с семичасового перелета на Мадейру. Однако я уверен, что наши футболисты успеют восстановить силы. У нас отличный опытный медицинский штаб, в котором трудятся настоящие профессионалы – врачи и массажисты. Они сделают все возможное, чтобы к поединку с «Локомотивом» мы подошли в стопроцентной готовности. Этот матч для нас очень важен.

Форвард молодежного состава «Зенита» в этом году наряду со своими партнерами не раз привлекался в основную команду. Более того, выйдя на замену в матче против «Насьонала», 20-летний нападающий забил гол, который, к сожалению, не был засчитан главным арбитром. Появление молодого футболиста в «основе» «Зенита» — редкий случай на протяжении последних пяти лет.

В детстве футбол не любил

— Насколько интересен вам был футбол как зрителю, когда вы были еще ребенком?
— В детстве я не очень любил футбол. Всегда говорил, что играть в него не буду. И только после того как попал на трибуну к болельщикам, понял, что это мое, что футболом стоит заниматься.

— В вашем досье значится победа в международном турнире в составе московского «Спартака». Какими судьбами вы оказались у красно-белых?
— Выступая за юношескую команду питерского «Локомотива», в 17-летнем возрасте поехал на просмотр в дубль «Спартака». Мне предложили со сверстниками 1989 года рождения съездить в Ирландию. Там проходила так называемая Юношеская лига чемпионов, где я и сыграл.

— Свое футбольное образование вы получили в «Локомотиве». А почему не в «Смене» или «Зените» — в ведущих детско-юношеских школах Петербурга?
— Откровенно говоря, в «Смену» я не стремился. Ходил на тренировки команды «Зенит», игроков которой впоследствии отдали в «Турбостроитель». Поиграв немного там, перешел в «Локомотив».

— Не так часто воспитанники «Локомотива» оказывались в «Зените». Последний пример — Михаил Козлов. Вы равнялись на него? Или планировали сначала пробиться в мужскую команду «Локомотива», которая в те годы выступала в первенстве Северо-Запада?
— Я знаком с Мишей Козловым. Выступая за юношей, знал, что он играет в дубле «Зенита». Поэтому всегда интересовался у него делами команды, обстановкой в ней. Мечтал засветиться в Петербурге и попасть в дублирующий состав. Выступление в «Зените» всегда было моей мечтой.

— Вы никогда не играли в юноше­ских сборных России. Что помешало привлечь внимание? Ведь с каждым годом вы забиваете все больше и больше мячей.
— Наверное, этот вопрос нужно задать тренерам-селекционерам.

Это важнее денегъ

— Какие впечатления остались от дебюта в основном составе «Зенита»? Правильно ли арбитр не засчитал ваш гол в ворота португальцев в матче на острове Мадейра?
— Я благодарен Анатолию Викторовичу Давыдову за то, что он дал мне провести на поле семнадцать минут. Все-таки дебют в Лиге Европы. Эмоции просто потрясающие. Обидно, что судья не засчитал гол. На одном из повторов смотрел и ничего не смог разглядеть. По записи, сделанной с камеры нашего видеооператора, четко видно, что офсайда не было. Судить арбитров не берусь. Как нападающий я сделал все, чтобы забить гол, — оказался первым на добивании.

— Всегда ли вы играли на позиции нападающего? Или пробовали свои силы и в других амплуа?
— В детско-юношеских командах начинал как центральный атакующий хавбек. Сейчас нападающий.

— Многие ветераны и болельщики старшего поколения сетуют на то, что молодые футболисты в большинстве своем на первое место ставят материальные блага. Так ли это?
— Подобное мнение мне кажется ошибочным. Для молодого игрока главное — футбол. В том числе и для меня. Я не стремлюсь к каким-то деньгам. Хочу играть и выйти на новый уровень. Нужно достичь чего-то именно как футболисту. Нельзя судить в целом о молодежи по нескольким негативным моментам.

— Как известно, ваш отец Геннадий Игнатович выступал на позиции защитника в «Зените» с 1978-го по 1981-й. Что он вам рассказывал о своей карьере?
— Отец закончил играть в 25 лет. Насколько я знаю, у него была непростая ситуация с руководством «Зенита». В частности, с Юрием Морозовым, царствие ему небесное. Во всяком случае я это слышал от отца. Папа поиграл еще в Череповце, в ленинградском «Динамо». Потом получил травму тазобедренной кости. После окончания карьеры с футболом связан не был. Работал в компании по производству мебели. Он ходит на матчи молодежного состава, дает мне определенные советы.

Российские тренеры — хорошие психологи

— Вы привлекались к тренировкам в «основе» еще при Дике Адвокате. Насколько он отличается от отечественных специалистов и от Анатолия Викторовича в частности?
— Когда я тренировался под руководством голландца, мне показалось, он как-то странно реагировал, если у меня что-то не получалось. Давыдов же в данном случае подходит к игроку, что-то ему подсказывает. Может даже остаться после тренировки и показать, как это делается. На мой взгляд, российские специалисты — хорошие психологи.

— Удалось ли пообщаться с игроками главной команды? Может быть, успели даже завести с кем-то приятельские отношения?
— Я общаюсь с Сергеем Корниленко, поскольку сам наполовину белорус. Моим другом также назову Лешу Ионова.

— Были ли у вас индивидуальные беседы с Давыдовым после его назначения исполняющим обязанности главного тренера? Не говорил ли он, что будет чаще привлекать молодежь и вас лично в основной состав?
— С Анатолием Викторовичем я работаю уже третий год. Всегда знал, что его «политика» — вырастить хорошего молодого футболиста и раскрыть его. Лично у меня с ним такого разговора не было. Я просто понял, что необходимо интенсивнее тренироваться. Тогда появится шанс.

— Есть ли у вас агент? Возможен ли вариант, при котором вы будете добиваться пересмотра условий контр­акта, если получите твердое место в основном составе?
— Агент у меня есть. Но это конфиденциальная информация.

— Свое будущее вы связываете с «Зенитом»? Или есть мечта заиграть в сильном зарубежном чемпионате?
— Вижу себя только в «Зените», поскольку всегда болел за него. Моя цель — попасть в главную команду, закрепиться в ней и радовать болельщиков игрой. Моим любимым иностранным клубом всегда был «Манчестер Юнайтед». В дальнейшем можно будет подумать и об отъезде в другую страну. Но сначала нужно закрепиться в российском чемпионате.

— Как предпочитаете проводить свободное время? Осталось ли оно после того, как вас стали привлекать в основной состав?
— Свободное время остается, но его не так много, как хотелось бы. Сейчас отдаю все свои силы тренировкам. Бывает, даже остаюсь после них, чтобы дополнительно поработать с тренером по физподготовке. Все-таки при переходе на более высокий уровень чего-то может и не хватить.

— Ваш партнер по молодежному составу Антон Соснин, которого также привлекали к тренировкам в «основе» «Зенита», передвигается по городу на общественном транспорте. А вы?
— Я тоже. У меня нет своего автомобиля. Дискомфорта по этому поводу не испытываю. Я парень простой! Никаких проблем.

«Перед выездом в Химки нам удалось удержать второе место в таблице. Отрыв от «Спартака» составляет всего три очка, так что у нас есть все шансы для того, чтобы бороться и дальше за лидирующие позиции в чемпионате.

Эмоции, которые ты испытал, выйдя в основе, не могут пройти за час. И когда возвращаешься в дубль, все равно стремишься вернуться на тот уровень. И сидеть на скамейке запасных после этого не хочется. Есть желание выходить на поле, доказывая, что пусть и в течение маленького отрезка времени, но ты там достоин находиться.

Хочу сказать большое спасибо Анатолию Викторовичу Давыдову за то, что дал мне шанс выйти на поле в Португалии. Эти семнадцать минут я буду помнить долго, ведь это был мой дебют в составе первой команды. Эмоции испытывал сумасшедшие. И это невозможно сравнить ни с дублем, ни даже с чемпионатом России. Все же это – Лига Европы, и этим все сказано. Обидно, что мой гол не засчитали. Мне вообще показалось, что боковой арбитр в том эпизоде флажок не поднимал. Руку поднял главный судья, и только тогда боковой зафиксировал офсайд. Мы несколько раз смотрели повтор того момента и положения вне игры не увидели. Впрочем, я несильно расстроился, потому что был счастлив сыграть за «Зенит», – приводит слова Игнатовича официальный сайт «Зенита».

ФК «Зенит» поздравляет спортивного директора нашего клуба и тренера национальной сборной Игоря Корнеева с днём рождения! Мы желаем Вам успехов во всех начинаниях, удачных приобретений и реализации всех планов – как в футболе, так и в личной жизни.

Капитан молодежного состава «Зенита» Павел Комолов поделился впечатлениями от матча 21-го тура против «Ростова» (2:0).

«Сегодня получился какой-то странный матч, мы все сыграли не в свою силу. Нам почему-то не хватило сил. Подошли к этому матчу не в лучшей физической форме, хоть и был перерыв в первенстве две недели. Создавали немного голевых моментов, что для нас несвойственно. Но, главное, использовали два из своих немногочисленных моментов и победили, заработали три очка и приблизились к лидеру вплотную.

В первом круге «Ростов» еще не освоился, поскольку только вышел из первой лиги. Команда была несобранная, фактически молодежного состава у них не было. Сейчас они освоились, обыграли ЦСКА, как-никак.

Мне сил тоже не хватило. Может быть, нужно было больше идти вперед. Не знаю почему, но у нас сегодня в игре были настоящие провалы. У соперника были хорошие контрвыпады, в первом тайме их было четыре, во втором два, и это тоже отняло силы. Главное, впрочем, мы сделали – победили. А со своим состоянием будем разбираться на тренировках», – цитирует Комолова официальный сайт «Зенита».

Когда на поле «Петровского» выходит Алессандро Розина, фанатский вираж разражается криками: «Лысый! Лысый!» Обладатель столь странного прозвища не обижается, наоборот, считая это проявлением болельщицкой любви, старается надежды оправдывать. С первым в истории «Зенита» итальянским легионером побеседовали корреспонденты «ВП».

– Алессандро, начнем нашу беседу с приятного для вас. По итогам голосования, организованном на официальном сайте «Зенита», болельщики признали вас лучшим игроком августа. Это свидетельствует о том, что они вас приняли и считают полностью вписавшимся в команду. А что вы сами думаете и чувствуете в связи с этим?
– Да, конечно я очень рад этому. У меня исключительно самые лучшие впечатления – от команды и от Санкт-Петербурга. И я должен продолжать в этом же духе.

– В какой степени вы чувствуете, что влились в команду?
– Думаю, что процесс этот пройден. Я могу играть на различных позициях, и я хорошо чувствую и понимаю других игроков. У нас, конечно же, конкуренция за место в составе, но я, думаю, ее выдерживаю, потому что могу играть не только на правом фланге, но при необходимости и в центре.

– Между прочим, предыдущий тренер «Зенита» Дик Адвокаат публично заявлял, что вы ему не нужны. Как после такого было выходить на поле в первых матчах?
– Конечно, я не обрадовался, прочитав об этом в газетах. Но надо Дику Адвокаату отдать должное – как только я появился в клубе, он сразу со мной поговорил. И сказал, что между ним как тренером и мной как игроком проблем нет. А есть проблема тренера и руководства клуба. Адовокаату, дескать, требовался нападающий, а купили меня, атакующего полузащитника. Так что эти, можно сказать, нелицеприятные заявления на меня никакого влияния не оказали – как только я получил шанс сыграть, я постарался показать все, на что способен. И я думаю, мне это удалось – в первом же своем матче за «Зенит» я забил гол. Более того: считаю, откровенный разговор лицом к лицу с Адвокаатом сильно способствовал тому, что я быстро вписался в игру «Зенита».

– Итальянский чемпионат стартует позже, чем заключительная стадия российского. Поэтому в Петербурге вам пришлось набирать форму раньше, чем вы это обычно делали в Италии. Как вы ощущаете свою готовность на нынешний момент, как физическую, так и психологическую? Способны ли вы уже на хорошем уровне отыграть все 90 минут матча?
– Думаю, я в хорошей форме. Тем более что итальянский чемпионат к концу августа уже стартует. Я чувствую, что могу отыграть все 90 минут. Да, это было для меня немного сложновато, когда я только прибыл в Петербург, потому что, как вы правильно сказали, так рано чемпионат в Италии не стартует. А в России игрался, если я не ошибаюсь, 15-й тур. Да, поначалу мне было тяжело отыграть весь матч, все 90 минут. Но после того, как провел уже не один матч, не только в чемпионате, но и Лиге Европы, начиная с 30 минут, затем 50 минут, то я теперь могу играть и все 90 минут.

– Тем более, что и календарь завершения сезона в «Зените» нормальный, по одному матчу в неделю. Именно такой, к которому вы привыкли, играя в «Торино» или «Вероне» – эти команды очень редко попадали в Еврокубки. Вы должны себя чувствовать вполне комфортно.
– Вынужден сказать – «к сожалению». Конечно же, я хотел бы играть в более напряженном режиме, в Лиге Европы с «Зенитом», но уж как сложилось, так сложилось. Так что вы правы – один матч в неделю. Именно в таком графике я действительно играл в «Торино» и «Вероне».

– Многие говорят, что вы своей манерой игры напоминаете Аршавина – его фирменные финты, неожиданные перемещения с фланга на центр, способность обострить игру…
– По-моему, Аршавин все-таки отличается от меня. Он великолепный игрок, но у меня все-таки несколько другие игровые качества, игровые характеристики. Вообще, я думаю, что каждый игрок в чем-то уникален, неповторим, каждый отличается от другого. Теперь, когда я могу играть все 90 минут, вы увидите настоящего Алессандро Розину. Потому что я способен как атаковать, так и защищаться вместе с командой, я могу пасовать, могу бить по воротам. Я способен делать большой объем работы для своей команды.

– Кстати, голкипер «Милана» Кристиан Аббьяти назвал вас великим игроком.
– Я этого не слышал. Да, я действительно играл с ним в «Торино» – в сезоне 2006/2007 гг. он был вратарем нашей команды. Аббьяти действительно великолепный вратарь, прекрасно видит поле. Правда, сейчас он травмирован, но я слышал, что он скоро войдет в строй, и это будет здорово для «Милана». И для меня большая честь, если он столь лестно отзывался обо мне. Я этому очень рад.

– Кстати, газеты писали, что «Зенит» проявлял интерес к вам еще зимой, в начале нынешнего сезона. Но вы якобы не пожелали покидать «Торино», который вел отчаянное сражение за место в Серии А. К тому же вы там были капитаном. Что это – клубный патриотизм или неохота к перемене мест?
– Ситуация обстояла по-другому. Это неверно, что «Зенит» мной интересовался в начале года – газеты как у вас, так и у нас в Италии пишут много всякого разного… О том, что «Зенит» интересуется мной, я узнал только в июле. Я был еще в «Торино», и именно тогда спортивный директор «Зенита» Игорь Корнеев связался с моим агентом, который сразу сообщил мне о такой возможности продолжения карьеры. И, надо сказать, я над этим предложением раздумывал не слишком долго.

– Вы ведь первый итальянский игрок в петербургском клубе. Чувствуете ли себя в какой-то степени первопроходцем, «пионером» итальянского футбола в Санкт-Петербурге?
– Что ж, для меня хороший шанс – представить итальянский футбол в вашем городе, да и в России в целом. Я хочу привнести в «Зенит» немного итальянского футбола.

– За месяц в «Зените» у вас должны сложиться впечатления по поводу российского чемпионата, его уровня. Можете ли более детально сравнить его с итальянским?
– Да, конечно же, российский чемпионат от итальянского отличается. В Италии, я считаю, футбол более отличается разнообразными тактическими построениями. Сейчас, я думаю, итальянский футбол – самый сложный, самый изощренный во всем мире. Возможно, он не столь зрелищный, как футбол английский или испанский, но итальянский футбол более тактический, все команды хорошо обороняются, бывают, девять и более игроков в обороне, поэтому приходится быть весьма изобретательным в атаке.

В России же много футболистов бегает на протяжении всей игры, российский футбол куда более физически напряженный, чем итальянский. Впрочем, и в первом российском дивизионе, как и в Кубке России, играет немало хороших команд.

– Как раз в связи с этим. Ваш первый матч пришелся на Кубок России, и вы играли с командой именно первого, причем отнюдь не с лидером. Тем не менее, борьба оказалась весьма напряженной. Это вас не удивило?
– В общем-то, да. Основное время матча закончилось вничью, и только в добавочное время мы победили. Зато, полагаю, у нас теперь весьма хорошие шансы выиграть Кубок России.

– Та что с вашей точки зрения – каковы перспективы «Зенита» в чемпионате? Есть ли шансы завоевать медали или даже догнать лидера и побороться за чемпионский титул?
– Полагаю, что на нынешний момент выиграть чемпионство будет очень тяжело. Отрыв казанского «Рубина» в очках от «Зенита», думаю, очень велик. Но если мы будем продолжать так, как мы играем, то нам вполне под силу выиграть все оставшиеся игры до конца сезона, занять одно из трех призовых мест и тем самым завоевать путевку в Лигу чемпионов на следующий сезон.

– Как атакующий полузащитник, вы уже наладили взаимодействие с форвардами «Зенита»? Скажем, с Матеей Кежманом, самым «новым» новобранцем «Зенита»?
– Прежде всего, скажу, что сейчас в «Зените» очень хорошая линия атаки – кроме Кежмана назову Сергея Корниленко и Фаттиха Текке.

– Кежман дебютировал в «Зените» в минувшее воскрсенье, заменив в игре с «Ростовом» именно вас. Матея усилит команду?
– Безусловно. Кежман умеет забивать, а его мотивация сейчас вообще огромная. Я это знаю хотя бы потому, что мы много времени проводим вместе и вне поля: живем в одном отеле.

– Вы все еще живете в отеле?
– Да. И думаю, что останусь в нем до конца ноября. Я уже просмотрел три или четыре квартиры, но пока предпочитаю оставаться в отеле, потому что там решаются бытовые проблемы, и все говорят по-английски. У меня нет проблем с питанием – я всегда могу пойти в ресторан. В отеле есть спа, что немаловажно для поддержания формы. Даже когда ко мне приедет моя подруга, первое время мы поживем в отеле.

– Как вы чувствуете, насколько «Зенит» продвинулся в формировании новой команды. Без Аршавина, Тимощука, Погребняка, зато с Розиной, Корниленко, Быстровым, Кежманом?
– Конечно, уход таких больших игроков, как Аршавин или Тимощук, безусловно, создает проблемы. Но «Зенит» не отказывается от задач завоевания трофеев, и мотивация игроков остается прежней. Думаю, что нам под силу будет завоевать путевку в Лигу чемпионов на будущий год, и следующий сезон мы начнем с еще большей мотивацией. Ну а кроме того, мы постараемся завоевать Кубок России. Это почетный трофей сам по себе, к тому же он даст путевку в Лигу Европы – если вдруг дела команды в нынешнем сезоне сложатся не столь удачно, как того хотелось бы.

– Кстати об итальянском футболе. Похоже, вы станете не единственным его представителем в Петербурге. Из многочисленных сообщений в печати можно сделать вывод, что «Зенит» сделает ставку на итальянского тренера. Называются такие имена, как Роберто Манчини, Лучано Спалетти, а с недавнего времени и Невио Скала…
– Да, я об этом знаю. Видел эти имена и в газетах, и в Интернете. Многие российские газеты обсуждают эту тему. Что ж, вполне возможно, что в конце нынешнего сезона в «Зенит» действительно придет итальянский тренер. Так ли это будет – не знаю, вопрос не в моей компетенции. Наверное, это будет лучше для меня, потому что я хорошо знаю и Спалетти, и Манчини, да практически всех итальянских тренеров топ-уровня. А они, в свою очередь, знают меня.
Но пока говорить об этом рано, и я об этом просто не думаю. Я хочу играть в нынешней команде, с нынешним тренером. Хорошо играть – как в ближайшей игре, так и до самого конца сезона.

– Но ведь идут упорные слухи, что Анатолий Давыдов так и останется «исполняющим обязанности» до конца сезона. В новом же сезоне придет новый тренер. С новыми предпочтениями, новыми требованиями. Вас это не нервирует слегка, не мешает демонстрировать тот футбол, какой вы хотите показать?
– А почему слухи о возможной смене тренера должны меня как-то нервировать? Мне очень нравится нынешний тренер, но я ко всему готов. В прошлом году в «Торино», где я играл, за сезон поменялось аж три тренера. Трое за один сезон! Таков футбол, когда меняют тренера, бывает, безо всякой логики. Я к такому давно уже привычный.

– Тем не менее, доминирует уверенность, что придет именно итальянский тренер. В чем, на ваш взгляд, особенности, в первую очередь, сильные стороны итальянской тренерской школы?
– Сложно сказать. Каждый тренер отличается своей манерой, своими методами работы. У Манчини свои методы работы, у Спалетти – свои. Единственное, что могу сказать – они оба прекрасные тренеры. Манчини выиграл три подряд чемпионских титула с миланским «Интером» в 2006-2008 гг., а Спалетти, тренируя «Рому», в эти же годы был вторым в Серии А, что тоже хорошо. И если один из этих тренеров придет в «Зенит», это, безусловно, будет для команды хорошей новостью. Что тот, что другой стремятся к победе в каждом матче и хотят завоевывать чемпионский титул каждый год.

– Вы, безусловно, знаете, что фанаты «Зенита» уже дали вам прозвище…
– Знаю. «Лысый» [это слово Алессандро произносит по-русски].

– Вас это не шокировало, не задело?
– Ну что вы. Лишь немного удивило. Для меня это забавно – в Италии, когда я играю хорошо, когда фанатам нравится, они скандируют мое имя – «Алессандро!». Фамилию, наконец. А здесь футболистам дают прозвища. Это даже весело. Что ж, здесь такая форма проявления симпатии к
игроку – когда любят, придумывают прозвища, пусть иногда и такие «ласковые». Для меня это очень важно – чтобы моя игра вызывала у болельщиков только положительные эмоции.

– Но вы получили и другое прозвище – «Ленин».
– Неужели? Впервые слышу об этом.

– Вы на Владимира Ильича даже чем-то похожи. Вообще, каково ваше отношение к этому историческому деятелю?
– Даже не знаю, что сказать... Историю России я изучал еще в школе, и кто такой Ленин – конечно же, в курсе. У вашей страны великая история, и Ленин в ней останется заметной фигурой. У меня свое отношение к нему, которое я, если позволите, оставлю при себе. Я уважаю историю каждой страны. В любой из них были различные страницы.

– Продолжая разговор об отношении болельщиков. Вы знаете, что когда Владимир Быстров вернулся в «Зенит», немало фанатов просто приняли его в штыки, устроили ему форменную обструкцию. Это, на ваш взгляд, нормально? И бывает ли нечто подобное в Италии?
– Я знаю, видимо, небольшую часть истории с Быстровым. Знаю, что он играл в «Зените» на протяжении многих лет, однако затем перешел в московский «Спартак», а это непримиримый соперник петербургского клуба… Чувства болельщиков мне понятны – у нас в Италии нечто подобное тоже бывает. Скажем, если бы я, игрок «Торино», вдруг перешел бы в «Ювентус», то мне после этого уж точно было бы не жить (смеется). Однако с Быстровым, думаю, все будет в порядке. Он очень хороший игрок, очень старается сыграть как можно лучше, может существенно помочь нашей команде в каждом матче. И болельщики, уверен, скоро изменят к нему свое отношение.

– А как Быстрова приняли товарищи по команде, можете сказать?
– Очень хорошо. С того времени, как он играл в «Зените», у него осталось в команде немало друзей, хороших знакомых. По крайней мере, три-четыре игрока, которые играют за сборную России.

– В Петербурге вы уже два месяца. Какие впечатления?
– Сразу по приезде в город мне организовали большую экскурсию. Я видел Невский проспект, Казанский собор, церковь Спаса на Крови, Петропавловскую крепость… Это было незабываемо. Так что могу без преувеличения сказать: Санкт-Петербург – великолепный город. Это один из лучших городов в мире, и он мне по-настоящему нравится. Думаю, что это самый европейский город в России. Тем более, что я знаю – и в книгах читал, и на экскурсии мне рассказывали, что значительную роль в его строительстве, формировании его облика сыграли три знаменитых
итальянских архитектора. Растрелли, Кваренги, Росси. И Петропавловскую крепость строил тоже итальянский архитектор.

– Вы правы. Доменико Трезини.
– Именно. Так что, когда моя подруга приедет ко мне в Санкт-Петербург, мы с ней сразу же отправимся на экскурсию на маленьком кораблике по рекам и каналам Санкт-Петербурга.

– По приезде в Петербург Фернандо Мейра, можно сказать, был вашим личным шофером…
– Он подвозил меня на базу на своей машине, потому что мы жили в одном отеле. Но уже через неделю я изучил дорогу и теперь вожу машину сам.

– И каким предстает Петербург из окна автомобиля?
– О-о-о!.. Один только пример – буквально вчера часов в пять вечера я решил съездить за покупками на Невский проспект. Так вот, от отеля, где я живу (а это на Васильевском острове, совсем неподалеку от Дворцового моста) до Невского я добирался – вы не поверите – один час двадцать минут! Это просто невероятно.

– Когда иностранные футболисты прибывают в футбольный клуб, им трудно сразу познакомится ближе с местными игроками, и они чаще держатся вместе с такими же легионерами. С кем из зенитовцев вы сошлись ближе?
– Да, вы правы. С российскими футболистами мне пока еще трудно общаться. В России все-таки надо знать русский язык. Так что ближе всего я общаюсь с Фернандо Мейрой, а теперь и с Матеей Кежманом. Иногда мы вместе ходим обедать.

– Уж, не в итальянский ли ресторан, шеф-повар которого, Марио Лопес – большой друг Фернандо Мейры? О нем наша газета писала 28 августа этого года.
– И туда тоже. Я там побывал уже несколько раз. Марио – прекрасный повар.

– Этот ресторан стал вашим излюбленным местом, куда вы ездите обедать? По словам Марио, Фернандо у него бывает едва ли не через день…
– Я предпочитаю часто пробовать новые рестораны, чем больше, тем лучше. Даже когда я определяюсь с выбором, любимых ресторанов у меня все равно несколько. Хотя, безусловно, тот ресторан, где работает Марио Лопес – один из лучших в Петербурге, на мой вкус.

– Расскажите, пожалуйста, немного про вашу подругу.
– Ее зовут Анна, ей 24 года. В этом году она заканчивает университет в Милане, где изучала экономику. Я ее знаю с 17 лет, еще со школы в Парме, где мы учились вместе, я, правда, классом старше. Мы вместе с 18 лет, и она мне как жена. В начале октября после матча с «Динамо» у нас будет три свободных дня – думаю, я поеду в Италию и перевезу Анну в Санкт-Петербург.

– Она сможет, если захочет, найти в Петербурге работу по специальности – в совместных предприятиях или представительствах зарубежных фирм, например?
– Если ей здесь понравится и она захочет остаться в Петербурге и если захочет пойти работать – почему бы и нет? Думаю, она сможет найти подходящую работу.

– На этот случай у нас есть метро. Кстати, оно со времени зимней Олимпиады-2006 есть и в Турине, где вы играли четыре предыдущих сезона. Вы метро пользовались?
– Нет. Ни в Турине, ни в Петербурге. Турин не слишком большой город, во всяком случае по сравнению с Санкт-Петербургом, так что там метро не является основным видом транспорта. Там всего лишь одна линия, достаточно короткая. В нем я не бывал никогда. В Петербурге метро куда более важный вид транспорта, и мне действительно говорили, что им стоит пользоваться, чтобы быстро, не стоя в пробках, добраться с окраин до центра города. Я, кстати, видел картинки петербургского метро в Интернете. Ваши станции великолепны, богато декорированы, настоящие дворцы под землей. Думаю непременно там побывать.

– А с петербуржцами успели поближе познакомиться?
– Пока мне это еще трудно – мешает языковой барьер. И хотя я уже каждый день по часу занимаюсь русским языком, я еще не слишком хорошо его понимаю. Когда я иду в магазин или ресторан, я стараюсь говорить с продавцами или официантами по-русски, чтобы улучшить свой язык, чтобы быть в состоянии общаться по-русски с товарищами по команде. Пока я могу говорить с ними только по-английски.

Владислав Панфилов, Борис Оськин

Источник: Вечерний Петербург